Кризис, разразившийся на алкогольном рынке России в самый разгар минувшего лета, наверняка займет подобающее место в исторических хрониках. Говорят, что такого «засушливого» лета не было со времен горбачевской антиалкогольной кампании середины 80-х годов прошлого века.

И в первом, и во втором случаях задуманные «наверху» преобразования создали серьезные проблемы в масштабах всей страны. Хотя цели и задачи, которые ставили перед собой разработчики, тогда и сейчас – существенно различаются, парадокс, но и в 85-м и в 2006-м добились по сути одного и того же: искусственно созданный дефицит в значительной мере начал компенсироваться алкогольными суррогатами и подпольно изготовленным самогоном. К счастью, с кризисом-2006 справились достаточно быстро. Да, и был ли это настоящий кризис? Как бы то ни было, моральные издержки на этот раз мы понесли гораздо более существенные, чем в те, теперь уже далекие, времена.

В 1985 году хотели ударить по пьянству. Знаменитое постановление ЦК КПСС, ставшее руководством к последующим действиям, так и называлось: «О мерах по преодолению пьянства и алкоголизма». Задача была ограничить потребление горячительного, для чего планомерно сокращали объемы его производства и продажи. И производство-таки сократили всеми возможными способами (по крайней мере, про вырубленные элитные виноградники все наслышаны), и продажу спиртных напитков ограничили. За три года кампании объем реализации на душу населения снизился почти в 2,7 раза, а параллельно еще и повысили цены на алкоголь. Увы, пьянство не победили и даже наоборот, пить стали еще больше. Только потреблять начали суррогаты и продукцию пышным цветом расцветшего самогоноварения.

В 2006 году кризис вообще не должен был случиться. Задача «извести» алкогольную продукцию, чтобы меньше пили, не ставилась. Поэтому, вроде как и искусственно создавать дефицит было незачем. Сверхзадача формулировалась иначе: наладить контроль над оборотом винно-водочной продукции по всей цепочке - от производства до реализации. И в самом деле - навести порядок на рынке было необходимо. Нельзя же мириться с тем, что в продаже зачастую оказывалась некачественная, контрафактная продукция, доставляемая из ближнего зарубежья или изготавливаемая на местных левых производствах. Ведь бюджет теряет доходы, а динамика роста отравлений среди граждан, в том числе со смертельным исходом, так и просто наводит ужас.

Когда в июле 2005 года принимался известный теперь закон №102 «О госрегулировании производства и оборота этилового спирта и спиртосодержащей продукции»", ничто не предвещало серьезных проблем. Придуманная система контроля достаточно проста. Для алкогольной продукции вводится новая акцизная марка со штрихкодом, на который наносится полная «биография» каждого литра (происхождение, маршрут передвижения по стране и проч.). Вся закодированная информация «считывается» специальным устройством и аккумулируется на центральном сервере Единой государственной автоматизированной информационной системы (она же – ЕГАИС) в Федеральной налоговой службе. Вот, собственно, коротко суть нововведений. 1 января 2006 года закон должен был вступить в силу. Именно к этому сроку всех игроков алкогольного рынка обязали приобрести оборудование для ЕГАИС, освоить его и закупить новые акцизные марки. Но вот дальше все пошло как-то наперекосяк.

По плану уже к ноябрю прошлого года все, кому надо, должны были получить оборудование для ЕГАИС и закупить спецмарки. Реально новые марки к поставщикам и производителям алкоголя начали поступать только в марте 2006 года. Тем не менее, уже 1 апреля 2006 года со старыми марками перестали продавать импортное спиртное. Отечественное же разрешили реализовывать до 1 июля. А с системой ЕГАИС и вовсе курьез получился. Ключевое звено во всей цепи контроля так и не заработало, как надо. То система «считывать» коды не желала, и приходилось набирать информацию в "ручном режиме", то коды и вовсе потерялись, то к системе не удавалось подключиться даже таможне, то «зависали» региональные серверы. Довести ЕГАИС до рабочего состояния к 1 июля так и не удалось.

Еще в марте масла в огонь подлил Роспотребнадзор, запретивший ввоз и торговлю вслед за грузинскими винами еще и молдавских. По данным Национальной алкогольной ассоциации, после введения эмбарго на отечественных складах скопилось примерно 50 млн. бутылок молдавских вин и коньяков. Многие считают, что отсутствие молдавской продукции усугубило кризис, грянувший затем летом. До мартовского запрета на долю продукции из Молдавии приходилось не менее 75—80% всего алкоголя. Самое главное, что это включая виноматериалы, на которых работали многие российские винзаводы.

Весь июнь в СМИ, промышленных и отраслевых союзах, в обращениях к депутатам, к правительству и т.д. звучали предупреждения о том, что ничего не готово и, значит, всем будет плохо. Торговля в канун 1 июля начала невиданную для России «распродажу» дорогого марочного алкоголя, скидки местами доходили до 30% от реальной рыночной цены. Так крупные предприятия торговли спешили сбыть то, что с июля должно было считаться контрафактом. Розница к тому же начала возвращать оптовикам большие партии «старомарочной» продукции. А в ресторанах, барах и кафе хороший алкоголь стали продавать только тем, кого «знали в лицо», то есть постоянным клиентам. Для прочих же в винной карте остались только два наименования: «вино домашнее белое» и «вино домашнее красное». Винные полки магазинов по всей стране стремительно начали пустеть. Народ, оказывается, не забыл времена тотального дефицита и стал создавать товарные запасы.

Можно сколько угодно задавать вопросы, почему по сути правильный и своевременный закон с самого начала так «криво» пошел. Что это было: чей-то злой умысел, спланированная диверсия, корысть или, наконец, плохо продуманный план мероприятий по внедрению нововведений? Все это уже не существенно. Очевидно одно: к лету все предпосылки хаоса на алкогольном рынке были полностью готовы. Но и тогда никто не верил по-настоящему, что 1 июля все не отменят и не дадут «хода назад». Дали, но с большим опозданием и издержками.

Не прошло и трех недель, как глава правительства обнародовал свою позицию: "Необходимо принять меры по исправлению сложившейся ситуации на алкогольном рынке страны и доложить о причинах ее возникновения". Так говорилось в разосланном тогда поручении правительства министерствам и ведомствам. Но что означает "принять меры"? Ну, отложили окончательный запуск многострадальной ЕГАИС, чтобы «довести ее до эффективной системы», ну, разрешили переклеивать на бутылках старые марки на новые до сентября (теперь вот возможно, что и до весны 2007 года). И, в конце концов, в ноябре даже назначили виновных в кризисе. Однако многие забыли, что новая система контроля за алкоголем еще и отменила все существовавшие до сих пор подобные меры.

Осенью мы пожинали плоды. Информация о массовых отравлениях то в одной области, то в другой с пугающей частотой обрушивалась на наши головы.

Ситуация постепенно, слава богу, нормализуется. Хорошие вина постепенно возвращаются на прилавки. Потребители успокоились – дефицита нет. Пока, правда, ассортимент победнее будет, чем еще весной, да и цены точно подросли процентов на 25-30. С Молдавией вот-вот договоримся о возобновлении поставок. Но интересно получается: новый закон приняли для того, чтобы победить теневиков от алкоголя, а загнали в подполье вполне себе легальную торговлю, где большинство все-таки торгует не «паленым», а марочным спиртным. Хотели, чтобы мимо бюджета деньги не проходили, а получилось наоборот. Еще летом в Союзе участников алкогольного рынка подсчитали, что убытки государства от недополученного НДС и таможенных сборов составят 5 млрд. рублей.

Конечно, материальные потери от созданного на голом месте кризиса очевидны. Как очевидна и «упущенная выгода» бюджетов всех уровней. Бизнес, который крепко пострадал, подсчитывает убытки. И, конечно, материальные издержки понесли потребители. Но, деньги, как известно, - дело наживное. А вот моральные издержки летнего хаоса оказались гораздо существеннее тех, что были в 80-е. При командно-административной системе любые начинания властей воспринимались как-то отстраненно. Теперь другие времена. Мы тешим себя причастностью ко всем нынешним преобразованиям.

Проблема «алкогольной безопасности» всегда воспринималась россиянами живее, чем что бы то ни было иное. Самый простой способ подорвать доверие людей – организовать «качку» именно на алкогольном рынке. Может буксовать ипотечный проект, может происходить что-то с курсом доллара и рублем, ценами на нефть и проч. Но с алкоголем у нас любые шутки - плохи. И не потому, что россияне самый пьющий народ. Это, мягко говоря, преувеличено. Пьянство у нас, конечно, имеет место, но статистика свидетельствует, что по уровню потребления алкоголя в мире мы - совсем не в лидерах. Всего-то 19 место. Даже по распитию крепких напитков мы где-то на 5-ом. И что важно, в последние годы наметилась тенденция к постепенному изменению вкусовых пристрастий россиян (особенно в крупных городах), где водке все больше предпочитают пиво, вино, или легкие коктейли. Это, кстати, тоже - статистика.

Мы давно живем в другой системе координат, нам не навязывают сверху, что и как делать, худо-бедно у нас есть возможность самим выбирать себе проблемы. Поэтому нынешний алкогольный кризис - на ровном месте - так всех напугал и насторожил.