Смерть Сапармурата Ниязова стала неприятной новостью не только для близких покойного, но и для правительств различных стран, заинтересованных в стабильности туркменского режима. Дело в том, что президент Туркмении был гарантом газовых контрактов, которые он заключал после личных переговоров с руководителями других государств. Кроме того, при нем в стране существовал хотя и тоталитарный, но все же светский политический режим, который препятствовал распространению радикальных форм ислама. Однако представляется, что большинство страхов, вызванных смертью пожизненного президента Туркмении, лишены серьезных оснований.

Более всего озабочен Виктор Ющенко, так как экономика Украины традиционно зависит от цены на туркменский газ. Не случайно, что лидер украинской демократии собрался на похороны лидера тоталитарного режима – это предлог для того, чтобы наладить контакты с новыми руководителями страны и «прощупать обстановку». Однако сомнительно, чтобы эти деятели принципиально пересмотрели газовую политику страны – хотя бы потому, что в ближайшее время они будут заняты дележом власти и сами заинтересованы в сохранении стабильных доходов от импорта газа.

В США и Европе могут быть обеспокоены тем, что смерть Ниязова способна привести к росту мировых цен на газ – с учетом роста политических рисков, связанных с возможной дестабилизацией политической ситуации в одном из ведущих газодобывающих государств. Однако сейчас такой вариант может рассматриваться чисто теоретически – даже если новые лидеры Туркмении столкнутся друг с другом в непримиримой схватке в борьбе за власть, то верхушечные баталии не будут серьезно мешать выполнению газовых контрактов. А народное восстание, способное прервать поставки газа из страны, сейчас выглядит весьма маловероятным (такой прогноз, разумеется, выглядит весьма оптимистическим и для Украины).

Для Ирана важно, чтобы в Туркмении не утвердился прозападный режим, который занял бы антииранскую позицию. Сейчас такая перспектива выглядит не слишком реальной. США изрядно «обожглись» на Киргизии – их поддержка оппозиции президенту Акаеву привела к хаотизации политической ситуации в стране, но не к росту проамериканских настроений в ее истеблишменте (скорее, наоборот, растет недовольство военным присутствием США). Заниматься «размашистыми» рискованными играми в Туркмении Америка сейчас не в состоянии – республиканской администрации надо до выборов решать неотложные задачи в Ираке. Впрочем, в долгосрочном плане США могут попытаться выстроить более тесные отношения с новыми туркменскими властями, но будут действовать достаточно осторожно. Что, однако, может вызвать конкуренцию как с Ираном, так и с Россией, которые не заинтересованы в усилении позиций США в «газовой стране».

В принципе, иранские власти сами не прочь усилить свое влияние в соседней стране. Однако сейчас в самом Иране политическая ситуация выглядит достаточно непростой для его властей – социально-экономическая политика президента Махмуда Ахмадинежада подвергается все большей критике с различных сторон. На только что состоявшихся муниципальных выборах его сторонники потерпели поражение. Добавим к этому и сохраняющееся противостояние Ирана с Западом. В этой обстановке для иранского руководства приоритетными должны стать внутриполитические задачи, связанные с укреплением пошатнувшейся социальной базы режима.

Для России принципиально важным является сохранение светского характера власти в Туркменистане, гарантом которого до своей смерти выступал Ниязов. Кроме того, существует проблема выходцев из России, живущих в стране – при Туркменбаши им приходилось несладко, особенно в последние годы, когда туркменские власти в одностороннем порядке запретили двойное гражданство. Представляется, что обе проблемы решаемы. Так, точка зрения о грядущей «исламизации» Туркмении выглядит, по меньшей мере, спорной – ислам в стране, которую еще сотню лет назад населяли кочевые племена, тесно переплетен с национальными традициями, восходящими к доисламским временам. Поэтому идеи фундаментализма, предусматривающие «очищение» религии от этих традиций, могут укорениться в стране лишь после долгой и тщательной работы среди населения, которую не допустит ни один светский режим. Не случайно, что Ниязов в своей идеологии делал ставку на туркменский национализм – пусть часто в нелепых и гротескных формах, создавая собственный культ личности, который вряд ли надолго переживет покойного «пожизненного президента».

Смерть Ниязова может также привести к определенной либерализации политической жизни страны – тоталитарный режим получил шанс эволюционировать в сторону более умеренного авторитаризма. Вряд ли представители оппозиции в ближайшее время будут привлечены к управлению страной, но возможны «знаковые» жесты вроде освобождения из тюрем хотя бы части политзаключенных. Напомним, что наиболее известным из них является бывший министр иностранных дел Борис Шихмурадов, приговоренный к пожизненному заключению по обвинению в заговоре против Туркменбаши, который многие наблюдатели считают откровенной провокацией со стороны властей страны. Любая либерализация в условиях сохранения светского режима, безусловно, выгодна и выходцам из России.

Таким образом, наиболее вероятно, что события в Туркмении будут развиваться в эволюционном режиме, который, в принципе, устраивает все заинтересованные стороны.