После исключительно жесткого демарша со стороны российского руководства, А. Лукашенко был вынужден отменить введенную в конце 2006 года пошлину на транзит российской нефти. Пресс-служба А. Лукашенко уже поспешила объявить, что 12 января переговоры в Москве завершатся на позитивной для Минска ноте.

Глава белорусского правительства привез в Москву длинный список проблем, которые, по мнению Минска, требуют немедленного решения. Во главе перечня – таможенная пошлина на экспорт российской нефти в Белоруссию. Цена вопроса - 3,6 – 3,8 млрд. долларов США в год. Именно такую сумму потеряет российский бюджет в случае, если российское руководство пойдет на уступки белорусской стороне.

Белоруссия ввозит из России 21 млн. тонн сырой нефти. Внутренние потребности белорусского рынка – 7 – 7.5 млн. тонн нефтепродуктов. Остальная нефть, переработанная на белорусских нефтехимических предприятиях, продается в страны ЕС. Однако фактически, белорусские нефтехимики способны переработать не более 18 млн. тонн нефти в год. Почти 3 млн. тонн нефти перепродается в Литву и Польшу без переработки и по демпинговым ценам - приблизительный доход только от этой торговой операции с российской нефтью составляет не менее 550 млн. долларов США. К этой сумме необходимо добавить продажу 11 млн. тонн нефтепродуктов, выработанных из российской беспошлинной нефти. В итоге – около 6 млрд. долларов США. Стоит напомнить, что весь ВВП РБ составляет 35 млрд. долларов США. Кроме того, перепродажа российской сырой нефти Минском оказывает определенное дестабилизирующее ценовое воздействие на российский нефтяной экспорт в Европу.

Самый дешевый в Европе российский природный газ, который получает Белоруссия, до сих пор позволяет Белоруссии экономить огромные деньги: снижать себестоимость своей продукции, «покупать» симпатии электората. Для примера, годовой объем пенсий в Белоруссии составляет 2,1 млрд. долларов США. Уступка «Газпрома» в цене за газ для Белоруссии в 2007 году составила как раз 2,1 млрд. долларов США (с таможенной пошлиной более 3 млрд. долларов США). Однако газ дает А. Лукашенко в основном экономию. Беспошлинная российская нефть обеспечивала Минск миллиардами долларов на счетах белорусских и западных банков.

На нефтяные деньги создавался образ «Процветающей Белоруссии» .Благодаря нефтяным деньгам создавался благоприятный имидж Белоруссии за рубежом, финансировались СМИ и политические структуры. Именно российская дешевая нефть оказалась в основе президентского долголетия А. Лукашенко.

Российское руководство, принимая в мае 2006 года решение перевести экономические отношения со своим партнером по Союзному Государству на рыночные условия, не учло, что для А. Лукашенко экономические связи с Россией являются основой его власти. Москва оказалась не готова к ожесточенной схватке с А. Лукашенко. Белорусский президент продемонстрировал, что ради своего политического выживания он готов к применению любых методов борьбы.

Однако и А. Лукашенко ошибся. За двенадцать лет отношений с Москвой, он впервые столкнулся со столь скоординированным ответным ударом со стороны российской исполнительной власти. Против белорусского шантажа, за какие-то несколько часов, был развернут весь огромный механизм российского государства. Мгновенно избавилась от союзных иллюзий законодательная власть.

СМИ, не скатились по примеру Минска в широкомасштабную информационную войну. В итоге, А. Лукашенко потерял в Москве все свои точки опоры. Вместо разношерстного российского политического класса, традиционно занятого разборками и созданием враждебных друг другу коалиций, белорусский президент вдруг столкнулся с вполне консолидированной российской элитой.

Действительно, после 10 января у России формально не стало еще одного союзника. Возможно последнего. Но потеря невелика, так как А. Лукашенко никогда не был реальным союзником для России.

Белоруссия при его правлении оказалась еще дальше от России, чем была при распаде Советского Союза. Получая огромные экономические преференции и льготы от своего партнера по Союзному Государству, А. Лукашенко не смог их эффективно использовать. Экономика Белоруссии оказалась нереформированной, производства изношены, «точки роста» неэффективны.

Белоруссия превратилась для России в реальный западный «санитарный кордон» - белорусский рынок частично закрыт для российских товаров, российский бизнес не допускается в белорусскую экономику, совместная система ПВО создана только на словах, российский транзит подвергается угрозе конфискаций. Белоруссия не стала опорой России в решении проблемы калининградского транзита. Россия фактически завязла в Белоруссии, потеряла темп экономической экспансии в странах Балтии и Польше.

Белорусское руководство зарекомендовало себя исключительно недоговороспособным. Минск прославился своим поистине иезуитским мастерством по уходу от выполнения уже заключенных договоров и соглашений.

В итоге, А. Лукашенко полностью исчерпал остатки доверия в российских правящих кругах и оказался бесполезен для основной части оппозиции (кроме КПРФ). Никогда еще белорусский президент не оказывался в столь монолитной изоляции. С ним не желают даже торговаться.

Лукашенко, без сомнений, изначально не собирался использовать введенную пошлину на транзит российской нефти для наполнения своего бюджета. Он хотел получить в свои руки «абсолютный аргумент» для торга по его сценарию и с позиции силы с российским руководством. Минск был уверен, что Москва будет вынуждена пойти на обмен и упразднит таможенную пошлину на экспорт нефти в РБ. Не случайно, с 3 января белорусские СМИ не скупились на интервью с представителями белорусского правительства и энергетических ведомств, уверяющих с экрана, что белорусская сторона готова отменить пошлину в ответ на дальнейшее бесперебойное снабжение Белоруссии свободной от платежей в российский бюджет дешевой российской нефти.

В ответ на шантаж белорусское руководство получило от Москвы «счет» за право участвовать в диалоге – немедленная ликвидация транзитной пошлины. У белорусского руководства не осталось выхода – для входа в переговорный процесс ему пришлось расстаться с единственным, как ему казалось, несокрушимым ресурсом.

Сейчас Минску за столом переговоров нечем шантажировать Москву. Дело в том, что белорусская сторона сама придала экономическим проблемам между Минском и Москвой характер международного скандала. В итоге проблема безопасности нефтяного транзита приобрели политическое звучание и потребовали вмешательства на самом высоком уровне.

Сознательно вступив в нефтяную часть энергетического этапа российско – белорусского кризиса, А. Лукашенко, возможно не желая того, дал старт процессам, разрушающим российско – белорусский интеграционный проект. Сомнительно, что, втягиваясь в лобовое столкновение с российским руководством, он просчитал все последствия для устойчивости своей власти.