«СОБИРАЯСЬ на концерт Баскова, я взяла на работе отгул, сказав, что у меня сегодня день БОЖЕСТВА». Подобных признаний на сайтах, посвящённых певцу, не счесть. Такое обожание практически гарантирует адресату манию величия. Однако Басков уверяет, что «звездной болезнью» не страдает, потому что научился по жизни отделять главное от второстепенного. А главное для певца — не повторять чужих ошибок.

— НИКОЛАЙ, чем запомнился 2006 год?

— Много событий произошло — рождение сына Бронислава, потом мне исполнилось 30 лет, жене — 25. Этот год оправдал знак Собаки, получился верным и дружелюбным.

— Считается, что, став родителем, человек окончательно взрослеет — уже живешь не для себя, а для ребенка. Однажды вы рассказали, как ваш отец пожертвовал военной карьерой ради вашего будущего. Чем вы готовы пожертвовать ради Бронислава?

— Ну послушайте, отец это сделал, когда мне было 16 лет. Он отказался от престижного назначения, которое сулило генеральский чин, для того чтобы не уезжать из Москвы, где я уже поступил в музыкальное училище.

А Брониславу пока еще и года нет. Когда он родился, я на несколько месяцев отменил все гастроли, чтобы быть рядом с ним и женой. Но я не чувствовал себя жертвой. Это вообще неверная постановка вопроса — обязательно чем-то жертвовать. Надо просто правильно распределять все, что тебе посылается сверху. И тогда будешь чувствовать себя спокойным и счастливым.

— Счастье все понимают по-разному. Не зря же говорится: у кого-то щи жидкие, а у кого-то жемчуг мелкий.

— В этом есть доля правды. Помню, как в 17 лет радовался первой машине. Я научился водить, ездил по Москве, и это был такой праздник. А сейчас, когда я могу купить себе любую машину, для меня это уже не составляет особой радости. Какая мне разница: «Мерседес» это или «Майбах». А вот если я обзаведусь островом, может быть, опять обрадуюсь. (Смеется.)

Человеческая природа такова, что ей всегда чего-то не хватает. Но в этой гонке можно упустить саму жизнь. Ведь никто не знает, каким будет следующий день и будет ли вообще.

Недавно у меня был печальный пример — у знакомых умер брат от инфаркта, совсем молодой. При этом никогда ничем не болел.

Поэтому, когда я выхожу на сцену, всегда думаю: «А вдруг пою сегодня последний раз?» И стараюсь выложиться.

— Теперь понятно, почему ваша любимая книга — «Жизнь взаймы» Ремарка, где герой и героиня постоянно балансируют на грани жизни и смерти. Хотя вы сами производите впечатление вполне жизнерадостного человека.

— Поэтому у меня каждый день — это праздник. В этой жизни я ощущаю, образно выражаясь, что на новогодней елке могут отключить электричество. Она погаснет. И станет такой же елкой, как и остальные.

А «погаснуть» очень легко, если постоянно волноваться о том, как продается альбом, как сняли клип, что написали о тебе в газете.

Важно, чтобы человек был внутренне удовлетворен самим собой. Остальное — как сложится.

— Так обычно начинают рассуждать люди, пережившие серьезную трагедию, которая заставила их остановиться и задуматься: ради чего все это мельтешение? С вами, кажется, ничего подобного не было.

— Я учусь на чужих ошибках. Читаю биографии известных людей. Очень люблю читать интервью людей, много повидавших и переживших. Я бы не хотел, чтобы меня жизнь внезапно «стукнула», когда достаточно чужих примеров.

— Приведите хотя бы один.

— Самый простой пример — великий Карузо. Человек, который просто-напросто себя загнал. И в 40 лет умер.

— Что вы делаете, чтобы не загоняться?

— Очень спокойно ко всему отношусь — к славе, популярности.

— Уже переболели «звездной болезнью»?

— Никогда ею не страдал. Я стал знаменитым в 23 года, но мне казалось, что на самом деле это происходит не со мной. Помню, смотрел из-за кулис в зрительный зал и думал: «Почему все эти люди пришли на мое выступление? Их так много». Боялся выходить к публике. Были такие моменты.

— Чего в вашем успехе больше — везения или работы над собой?

— Я работал как проклятый. Это глубокое заблуждение, что певцом можно стать на «раз-два». Все считают, что они могут петь. Караоке сейчас везде открыли. Зайдешь и слышишь: «Господи, да ты поешь лучше этого, а ты — лучше того».

— А как вы умудрились в 11 лет выступить на сцене Ковент-Гарден в Лондоне?

— Гастролировал вместе с труппой театра, выступая в опере «Волшебная флейта», где по сюжету среди персонажей три мальчика. Для этого пришлось пройти прослушивание. Как вы понимаете, желающих мальчиков было много.

Кстати, именно тогда я заработал свой первый гонорар. Для чего потребовалось открыть трудовую книжку. Так что у меня практически 20-летний стаж работы.

— Получается, вы с детства были шустрым. Не ждали подарков от судьбы, а действовали.

— Нет, я жду подарков от судьбы, но при этом и сам действую активно. Стараюсь быть готовым принять этот подарок и правильно им воспользоваться.

— То, что в самом начале карьеры вы специально похудели на 15 кг, — из разряда «быть готовым использовать шанс»?

— Да, для эстрады не подходил имидж оперного певца «в теле», и я решил сменить образ. Кроме того, я начал сниматься в клипах, а экран даже стройным людям прибавляет килограммы.

Я поставил себе цель сбросить вес. И мне удалось это сделать с помощью диетолога. С тех пор приходится сидеть на диетах. Хотя иногда думаю: «Боже мой, я могу зайти в любой ресторан, заказать любое блюдо, но должен сидеть на моченом рисе».

Правда, за последнее время опять несколько набрал вес. Когда жена была беременна, ел с ней за компанию. Кроме того, в течение последнего года плодотворно общался с Монтсеррат Кабалье, а она большая ценительница кухни. Но поскольку я собираюсь писать свой первый оперный альбом, то сбрасывать килограммы мне не нужно.

— Какие трудности вам сегодня приходится преодолевать в профессии?

— Грызу гранит науки. Дома разучиваю оперные партии. Как я уже сказал, готовлюсь к записи оперного альбома. Его нельзя писать рано, этот альбом должен быть очень осознанным, потому что останется на века. Должен звучать голос.

Ведь чем я давным-давно взял аудиторию? Голосом. Басков ассоциируется прежде всего с голосом.

— Сколько вокруг вашего голоса было споров.

— Если бы сразу сказали, что я — гений, следовало бы уже купить на Ваганьковском кладбище место и поставить себе памятник.

И потом, есть чем удивлять, когда не верят, что ты хорошо поешь. Если все будут говорить: он замечательный певец, то неинтересно ходить на концерты к Баскову. А так надо прийти: «Говорят, он «петуха может дать». Надо послушать!»

В Мариинке я пел партию Ленского, и после спектакля мой администратор передал диалог двух женщин, который услышал на выходе из зала. Одна говорила другой: «Ой, ну и что мы пошли на этого «Евгения Онегина»!? Да, поет Басков, поет хорошо. Не фальшивит. А говорили, что у него голоса нет». То есть удовольствия женщины не получили.

— Складывается впечатление, что вы всерьез решили заняться оперной карьерой.

— Я бы с удовольствием пел в Большом театре, если бы для меня делали постановки. Если бы со мной нашли общий язык. Но, видимо, там думают, что Баскову надо слишком много заплатить, чтобы он принимал участие в спектакле.

— Может быть, правильно думают?

— Нет. Я во многих российских театрах пою бесплатно. И даже прошлогодний тур с Монтсеррат Кабалье по России — это же все было «в минус».

— А для госпожи Монтсеррат?

— Она пела без гонораров.

— В чем тогда смысл?

— Я хотел показать ей Россию, которую она последний раз видела 14 лет назад. Сама Монтсеррат мечтала проехать нашу страну на поезде. И благодаря туру это удалось сделать.

Я ей очень благодарен, что она уже четыре года занимается со мной совершенно безвозмездно.

— Этот факт многих удивляет.

— Один известный российский журналист специально приезжал в Барселону, чтобы сделать интервью с Кабалье. И, кроме всего прочего, спросил, сколько стоят ее уроки. Она была в бешенстве. Вы поймите, она сама очень состоятельная женщина, и деньгами ее не купишь.

В Москве на пресс-конференции она прямо сказала, что я — ее единственный официальный ученик.

— Но эта информация, которая несомненно вас украшает, с трудом «перебивает» другую, негативную. Достаточно вспомнить статью, где критик написал, что, исполняя партию Ленского, вы сфальшивили 48 раз.

— Потому что, если бы он написал, что я исполнил ее прекрасно, статью бы никто не стал читать. Самое интересное, что совсем недавно я спросил: «А где этот великий критик?» — «Ее уволили». — «Надо же, а я все еще пою».

— Как вы думаете, почему у Дмитрия Хворостовского нет плохой критики?

— Хворостовский в 30 лет уехал из России. Его десять лет не было на Родине. Давайте я сейчас уеду за рубеж, буду там делать карьеру, а потом через десять лет вернусь домой. Уверяю вас, будет страшный ажиотаж. Все побегут меня слушать.

— Вы готовы сегодня к тому, чтобы строить свою оперную карьеру за рубежом?

— Не могу сейчас поменять Россию на Запад. В России моя душа и мой коллектив, между прочим, состоящий из 30 человек. И я за него ответственен. Когда уезжал Хворостовский, его в России ничего не держало. Я же, уезжая на Запад, должен буду поставить крест на том, к чему так долго шел. Тем более, что сильно ударяться в оперу я все-таки не намерен.

— За последний год на отечественном телевидении было много проектов, где звезды становились и фигуристами, и танцорами. Вам предлагали в этом поучаствовать?

— Мне предлагали участие во всех проектах, о которых вы сказали. Но я отказался. Подумал, что, не дай бог, подверну лодыжку, — и что тогда буду делать? У меня лодыжка — слабое место.

— А какой профессией вам еще хотелось бы овладеть?

— Стать министром культуры.

— Чтобы вершить судьбами?

— Недавно на записи программы «Субботний вечер» меня потряс один случай. Увидел молодого человека, чье лицо показалось знакомым. И я спросил: «Мы где-то виделись?» — «Мы с тобой вместе в консерватории учились». — «А что ты тут делаешь?» — «Вот звук тебе буду ставить». Парень — виолончелист. Не смог найти работу по специальности. Увы, нефть у нас растет, а искусство падает.

— В политику вас зовут?

— Нет, в политике должны быть умные люди. А я — артист. (Смеется.)

— Ваш коллега по команде в игре «Что? Где? Когда?» адвокат Михаил Барщевский недавно сказал: «О, Басков! У него удивительная интуиция». Наверное, это помогает принимать серьезные решения?

— Я все решаю сердцем.

— В устах представителя шоу-бизнеса это звучит как-то не очень правдоподобно. Боюсь, многие читатели усомнятся в вашей искренности.

— Ужасно, что страну и людей довели до такого состояния. У нас о человеке добрые слова говорят только на кладбище.

Я никогда не забуду историю, связанную с похоронами Жени Белоусова. У меня просто сдали нервы, когда я услышал, как люди, которые называли его творчество «цирком», стали говорить, что он великий певец. Поразительный цинизм. Но хороших людей все-таки больше.

Я в человеке стараюсь видеть только хорошее и никому не завидую. Возьмем, например, сегодняшний день. Дима Билан победил на Евровидении, я считаю, что он победил, хоть и занял второе место. И я им восхищаюсь. Он великолепный артист.

— Незадолго до интервью с вами я общалась с журналисткой из Киева. И она рассказала, что к ним приезжал Билан. Вел себя высокомерно, ни с кем не общался, был окружен кучей охранников. И люди пришли к выводу, что у человека от популярности «снесло крышу».

— Может быть, и не снесло. Человек ведь может всего бояться, тех же людей, которые могут к нему подойти.

— У вас такое тоже было?

— Было, я боялся людей. Вспомните первую красавицу Сочи, которой в лицо плеснули кислоту. Вы не думаете, что у творческих людей могут быть фобии? Вспомните, когда к нам приезжала Мадонна? Ее вообще охранял целый взвод.

— Мадонна — звезда мировой величины.

— Я рассуждаю иначе: почему Мадонне это можно, а Билану нельзя?

— Когда вы последний раз спускались в метро?

— В декабре 2005 года, под самый Новый год. Был снегопад и страшные морозы, а я опаздывал на съемки и доехал на метро.

— Один?

— Нет, с охранником.

— Когда последний раз сами ходили покупать продукты?

— Буквально вчера. Я через день хожу в крупный супермаркет рядом с домом.

— То есть идет по залу Басков с тележкой, а за ним охранники.

— А я обожаю ходить с тележкой. Причем без охраны. Во всем нужно чувство меры. На концерте артист должен быть звездой с 10 телохранителями и огромным количеством машин. А в другое время спокойно, без всякого пафоса идти в магазин и покупать колбасу. Тогда в жизни будет гармония.