– Николай, если не считать гонки на последнем этапе Кубка мира, где вы из-за своей ошибки получили две штрафные минуты, результаты у вас в этом сезоне хорошие. Но сами вы, знаю, оцениваете их довольно сдержанно…

– Пока чемпионат мира не прошел, я бы вообще не хотел ничего оценивать. Все-таки главный старт для нас – в Антерсельве, поэтому сейчас рано делать какие-то выводы. За теплые слова в мой адрес спасибо, но сам я свои результаты рассматриваю всего лишь как этапы подготовки к чемпионату мира. Поэтому так скажу: я рад, что на сегодняшний день мое психологическое и функциональное состояние неплохое. Теперь главное – его сохранить.

– Психологическое состояние неплохое – это когда море уже по колено?

– Ну, может быть, не по колено, боюсь, сложно мне вам будет это состояние объяснить, его надо почувствовать.

– Спортсмены говорят, что обычно после олимпийских медалей они на старт выходят другими.

– Это правда. Мандража меньше стало, а уверенности в своих силах больше. Оказалось, все не так уж страшно. На Олимпиаде сил и эмоций было израсходовано безумно много. Особенно в эстафете. Но, с другой стороны, сейчас уже есть медаль, есть уверенность. Я понимаю, что не зря работал все эти годы.

– И можно немного успокоиться?

– Не то чтобы успокоиться, знаете, как сказал однажды Максим Чудов: «Ребята, я поймал кураж!» И вот это действительно очень многое значит. Когда ты не напряжен ответственностью, потому что не имеешь права на ошибку.

– Когда растешь в семье, где отец – олимпийский чемпион, этот груз ответственности давит особенно сильно?

– Не могу сказать, что меня это очень сильно напрягало. Но в общем-то вы правы. Такая проблема существует во всех семьях, где есть спортивные династии. Раз начал заниматься большим спортом, выбора нет, надо честь фамилии отстаивать.

– А что это за история с чудо-лыжами, которые вам якобы Павел Ростовцев передал и на которых в Оберхофе вы все три золотые медали выиграли?

– Не знаю, кто такую байку пустил… Павел, прощаясь с командой, действительно мне несколько пар лыж своих оставил, и есть среди них действительно очень классные модели, но в Оберхофе я на них не бежал.

– Самые фартовые оставил?

– Не фартовые, а рабочие. У каждого лыжника и биатлониста есть такие, проверенные годами. Каждый из нас пар по двадцать с собой возит, а реально бегает на пяти-шести. К концу сезона у кого десять, у кого больше таких боевых моделей остается. Так получилось, что у меня с лыжами были проблемы, вот Павел и помог. Тем более, что мы с ним всегда на одной марке бегали.

– Некоторые специалисты считают, что команда в этом сезоне выступает так удачно, потому что не прерывала тренировочных сборов даже в новогодние праздники…

– Вы знаете, я уже три года Новый год дома не встречал, поэтому именно этот фактор не стал бы выделять.

– А как встречали?

– Честно говоря, очень скучно, обычно. В прошлом году, помню, 1 января в девять утра уже был на тренировке. В этом – ехали туда же… Поэтому, что конкретно стало залогом успеха, вопрос очень сложный. Думаю, все в совокупности. И приход нового тренера Владимира Аликина, и атмосфера, сложившаяся в команде… Команда в этом сезоне у нас действительно сложилась отличная. Я не только спортсменов имею в виду, но и тренеров, сервисменов, врачей, массажистов… Хороший такой единый коллектив, и с уходом капитана Павла Ростовцева атмосфера в нем хуже не стала. Так же работаем, так же стараемся выполнять поставленные задачи, несмотря на то, что проблема наших взаимоотношений с Союзом биатлонистов России по-прежнему существует.

– На пятый этап Кубка мира в немецкий Рупольдинг представители СБР приезжали специально для того, чтобы согласовать с вами контракты…

– А что толку? Можно каждый день встречаться и разговаривать ни о чем. На мой взгляд, у нас идет игра в одни ворота, и никакого диалога с нашей федерацией не получается.

– Вы можете хотя бы в двух словах объяснить, чем вас предложенный контракт не устраивает?

– Юристы, которые представляют нашу сторону, утверждают, что некоторые пункты этого контракта не легитимны. А я хочу быть уверен в том, что, подписав его, я своими действиями не нарушаю закон.

– На предстоящем чемпионате мира лично вы перед собой какие задачи ставите?

– Наше руководство говорит нам: «От вас никто ничего не требует». Так что – как получится. Я стараюсь вообще не думать о результате, потому что, когда о нем думаешь, очень тяжело собраться, сконцентрироваться и довести дело до конца. Вот я и стараюсь не думать о нем до пересечения финишной линии. Во всяком случае так меня всегда учил отец. Можно ведь подойти к задаче по-разному. Сказать, например, себе: хочу быть десятым. А можно и так: что я должен сделать для того, чтобы быть десятым? Вот я и думаю сейчас о том, не какое место занять, а что делать. Знаю, если выполню все нормально, то и результат будет нормальный. Не нужно прыгать выше головы. Надо просто сделать все, что умеешь.