Раньше Олейникова без Стоянова встретить было практически невозможно. Всегда вместе: два сапога – пара. Сейчас иначе: родители «Городка» по отдельности снимаются в сериалах, порознь ездят со спектаклями на гастроли. Юрия Николаевича и Илью Львовича для интервью мы вылавливали тоже по одному, когда оба приезжали в Москву «по своим личным делам».

Бросать Питер не хочется

– Вы все чаще порознь – это не случайно? Не случится ли скоро так, что вместе и не увидим?

Ю.С. (Юрий Стоянов): Есть банальный набор ситуаций, из-за которых разваливаются творческие пары. А вот нам с Олейниковым просто делить нечего...

И.О. (Илья Олейников): Ну устроит он мне скандал, ну я ему – все равно потом помиримся. Другое дело, что и у него, и у меня сейчас появляется очень много побочных проектов, которые отвлекают от «Городка». Потому что нельзя же все время «есть» одно и то же. Знаете такой анекдот? Мама спрашивает: «Что ты хочешь, сынок?» Он говорит: «Торт». Потом мама снова спрашивает, он так же отвечает: «Торт». А когда его в четвертый раз спросили, он уже ответил: «Рвать!»

– Если в Москве стало так много работы, логично было бы в столицу и переселиться...

Ю.С.:: Нет, не хочу! Я знаю в шоубизнесе состоятельных людей, которые, наоборот, мечтают купить квартиру в Петербурге. В Москве они деньги зарабатывают, а им хочется, чтобы окошки на Мойку были или на канал Грибоедова, на Львиный мостик. А мне не надо, у меня уже есть квартиры – и в Питере, и в Москве.

Мне вообще нравится бывать у вас. Покушать здесь. По магазинчикам прошвырнуться. И дочку привозить сюда нравится – ей три с половиной года. Здесь есть хорошие детские центры. А в Питере пойти с маленьким ребенком практически некуда – в Эрмитаж ей, извините, еще рановато... Кроме того, жена у меня москвичка, и любовь к столице, наверное, передалась мне половым путем.

И.О.:: Хотя здесь и телевидение, и радио, мы работаем у себя дома. Когда нужны Москве, она нас приглашает... Чем радостнее приезжаешь сюда, тем с большим удовольствием домой возвращаешься.

– Быть актером каждый из вас мечтал с детства?

Ю.С.:: С детства у меня была склонность к лицедейству. Вернее, как и у всех детей, склонность к кривлянью и баловству. Когда это по-настоящему смешно получалось, люди не обижались, а искренне смеялись... С детства я любил кино, мне безумно нравился Чарли Чаплин. Бабушка моя работала билетером в кинотеатре, и я бесплатно и с великим удовольствием все каникулы проводил у нее в кино. Это был клуб завода «Продмаш», и в нем я посмотрел, по сути, весь итальянский неореализм.

А на улице мы с ребятами «играли в людей». Вот идет по улице человек, о чем-то думает, а ты где-нибудь неподалеку озвучиваешь для своих друзей его мысли. Потом в институте мне сказали, что это называется «внутренний монолог». Мама моя работала тогда завучем по воспитательной работе. Это был и сдерживающий, и провоцирующий фактор. Чтобы не считаться маменькиным сынком, приходилось выпендриваться чуть больше, чем остальным. Я не бил стекла, не поджигал туалеты, но мог вызвать учителя из класса голосом директора.

И.О.:: По-настоящему я стал думать о своем будущем где-то лет с шести. У нас дома было много пластинок с популярными индийскими песнями. Сестра все время их крутила, а я слушал и мечтал. Хотел видеть себя на экране и исполнять песни на индийском языке. Потом пошел в школу, и мечтать стало некогда – началась борьба за выживание. Я не был первым учеником, не был и вторым. Двойки, тройки... Математика – полный «гробешник». Вот только с гуманитарными предметами все было нормально.

Я мечтал поскорее окончить школу, получить аттестат, а что там дальше будет со мной, мне было абсолютно все равно. В пятнадцать лет неожиданно понял: что-то может получиться у меня в актерской профессии, поскольку к остальному я совершенно не приспособлен. Решил, что поеду в Москву, и если с первого раза не поступлю, больше искушать судьбу не буду. Поступил. С первой попытки.

Ю.С.:: Я тоже поступил сразу. Был тогда худеньким, красивеньким, длинноволосым, с гитарой в руках. Сам бы принял такого. Да еще с таким аттестатом! Две четверки всего, остальные пятерки. Когда учился в школе, все друзья были старше, они за меня и делали домашние задания. Мне по сей день снится сон, как иду на экзамен по математике и понимаю, что не знаю ни-че-го. И еще один актерский сон преследует: выпихивают на сцену при полном зале, а я голый и слов не знаю...

Так вот, приехал я в Москву из Одессы, смотрю: Щепкинское – училище, Щукинское – училище, студия МХАТ – вообще школа. Я подумал: «Ну что я скажу, что поступил в училище? Все подумают – типа актерское ПТУ»… И тут увидел ГИТИС – Государственный институт театрального искусства имени Луначарского. Что ни слово, то праздник! Вот туда-то я и пошел документы подавать. С первого тура меня сразу толкнули на третий. На гитарке бренчит, сложен неплохо... Нужный на курсе мальчик. Решили, будет про любовь чего-нибудь играть.

И.О.:: Я приехал в Московское училище циркового и эстрадного искусства и сел там на манеже... Шла репетиция воздушных акробатов. Любовался ими минут сорок и думал, что «воздух» – это совершенно не для меня... А потом отдал документы. Меня поселили в общежитии в Кунцево. В комнате жили три человека. Я, мальчик по фамилии Солодилов и третий – Нелипович.

За три дня до экзаменов мы взяли пять бутылок портвейна и после первой стали читать друг другу то, что собирались показывать экзаменаторам. Нелипович прочел басню, и я понял, что не люблю его. Мне казалось, что он представляет конкуренцию и его нужно как-то устранять... Я сказал: «Зачем, Нелипович, ты читаешь эту муть? Тебе нужно читать лирику: «Ты жива еще, моя старушка?» Других стихотворений я просто не знал. Так запудрил ему мозги, что он поменял свой репертуар за два дня до экзаменов. Сказать, что он с треском провалился, значит, не сказать ничего. И когда он устроил прощальный вечер, мы опять купили портвейн...

– А правда, что комики – грустные в жизни люди?

И.О.:: Да нет, все зависит от темперамента человека. Мы со Стояновым не грустные.

Ю.С.:: А что, я похож на комика?

Мы не болельщики

– Вы хороший отец?

И.О.:: Думаю, что хороший. Помню, купил в день рождения сына портвейн и послал Ирине в роддом телеграмму: «Счастлив рождению ребенка, целую нежно, твой Никифор». Когда мама Иры увидела эту телеграмму, она очень вежливо спросила дочь: «Так кто же отец ребенка – Илья или этот Никифор?» Ира сказала: «Мам, ну ты что, Илью не знаешь, что ли?»

Когда Денис (группа «Чай вдвоем») только начал работать, я познакомил его с модным эстрадным режиссером, а на запись первого клипа дал 60 тысяч долларов. Что отдадут, и не надеялся, но они вернули. По-настоящему у них в группе все «поперло», когда Денька написал песню «Ласковая моя». Не так давно в Петербурге у Дениса был концерт, и я спросил внука Тимошу, кивая на его отца: «Ты хочешь тоже, как папа, чтобы пришли люди, смотрели на тебя?» Он равнодушно так говорит: «Нет». Пока он помешан на суперменах, шреках, поэтому совершенно непонятно, кем он хочет стать. Но если нужно будет помочь – помогу, чем смогу. Своя ж кровинка.

Ю.С.:: Я потрясающий отец! Но моего культа в доме нет. Если бы какая-то женщина пыталась искать путь к моему сердцу, восхваляя меня, то у нас бы ничего не получилось. В отношении меня продуктивно давать советы и критиковать. Больше пользы. Моя жена по образованию инженер-строитель, но сейчас она работает моей женой и мамой маленькой дочки Кати. К тому, что папа в телевизоре, Катюша относится очень спокойно. Когда она была совсем маленькой, иногда непонимающе переводила глаза то на меня, то на ящик. А сейчас уже привыкла… Она очень похожа на мою маму, свою бабушку, а значит, и на меня.

– Кроме «Городка», по телевизору что-нибудь смотрите?

Ю.С.:: Не могу себе позволить такой роскоши, чтобы смотреть только канал «Культура». Телевизор – место моей работы, поэтому смотрю его весь. Я режиссер-постановщик передачи, и меня интересуют такие понятия, как картинка, какие-то технологические моменты. Могу что-то не принимать, но должен знать, что происходит на сегодняшнем телевидении и особенно в кино. «Городок» – набор маленьких историй, которые стремятся к киноповествованию в телеформате. Ловлю невероятный кайф, пытаясь предугадать зрительскую реакцию, рассчитать ее – ведь зритель увидит передачу только через месяц, после монтажа. Программа «Городок» – свежий продукт, который положен в холодильник и потом будет разморожен в микроволновой печи.

И.О.:: В основном смотрю канал «Культура», новости и больше ничего. Меня раздражают сериалы, огромное количество рекламы, именно поэтому я даже кино по телевизору не смотрю. Иногда включаю «Спорт».

– За «Зенит» болеете?

Ю.С.:: Я вообще не футбольный фанат.

И.О.:: К российскому футболу отношусь скептически. Считаю, что это команда, за которую болеть бессмысленно. Болеешь или нет – результат один. Она проигрывает даже тогда, когда выигрывает. Парадоксально – денег футболисты получают, как на Западе, а играют, как в Монголии.

Молодимся, как можем

– У вас есть любимый актер?

И.О.:: Чаплин, Леонов, Смоктуновский, Де Ниро, Николсон...

Ю.С.:: Любимейший человек в искусстве – Чаплин.

Обожаю современных американских актеров. Любимый – Де Ниро, а не Николсон, как было бы положено ответить интеллигентному артисту. При абсолютно неизменчивой внешности Де Ниро совершенно непредсказуем. Не стараюсь его повторять, но что греха таить, из каких-то маленьких подражаний может вырасти и своя индивидуальность. Я весь состою из этих маленьких подражаний. Люблю яркий грим, люблю быть разным.

– Чему посвящаете свободное время?

Ю.С.:: Дочке, дочке и еще раз дочке. Но времени на это у меня крайне мало.

И.О.:: Свободное время – это трагедия, и, к счастью, у меня его нет. Я и книжки-то только на ночь читаю, чтоб уснуть...

– А куда в отпуск ездите?

Ю.С.:: У мамы в Одессе часто бываю. Обожаю море с детства – наша семья жила на берегу в хиленьком частном домике. Впрочем, я не совсем морской человек – приморский. Меня очень быстро укачивает. Не люблю экскурсии: из-за них на отдыхе начинаю быстро уставать. На даче обожаю время проводить.

И.О.:: Куда меня повезут, туда и езжу. Я Ирине доверяю. В одну и ту же страну дважды не ездим. ЮАР мне понравилась. Мы проехали там по саванне в джипе. Проводники по следам вычисляли львов, тигров, слонов и гиппопотамов. А мы сидели в открытом джипе и на них смотрели. Главное – не выходить из машины, иначе животные перестанут воспринимать тебя как дерево. Вот ты сидишь, а в полуметре от тебя две тигрицы и лев... Ощущаешь легкий такой мандраж. Но самое неприятное, когда попадаешь на стадо слонов... Если кто-то из них возбудится, не дай Б-г, растопчут – и ничего от тебя не останется.

– Животные дома есть?

Ю.С.:: У нас на даче живет большой пес Сережа. Порода называется аляскинский маломут. Огромная ездовая североамериканская лайка. В родословной у него совершенно непроизносимые имена какие-то, а я посмотрел на него – ну Сережа и Сережа. Он же серого цвета! Когда встает на задние лапы, оказывается выше меня.

И.О.:: Я на даче живу, у нас там кошка Муся – совершенно дикая. Меня она воспринимает как врага народа... А я к ней пальцем никогда не прикоснулся! Кормил даже несколько раз. Я думал, что после этого она будет ко мне лучше относиться – ничего подобного. Как увидит, шипит и убегает. Иногда, когда застигаю ее в корзинке и ей некуда бежать, беру ее на руки, а она вся дрожит... У сына шарпей, хорошая собака. Мы живем с ним в пятидесяти метрах друг от друга, но видеться удается нечасто.

– На сколько лет вы себя ощущаете?

Ю.С.:: Все время забываю, что следующим летом мне исполнится 50. Совершенно искренне думаю, что будет сорок. Вот на эти сорок себя и ощущаю.

И.О.:: А я – лет на 35, хотя на самом деле я на 10 лет старше Юры. Вообще, это неприятный раздрай – на сколько ты выглядишь, обычно себя не чувствуешь. Это какая-то игра своеобразная – все время находиться в мире фантазий. Я тоже ездил когда-то в переполненных троллейбусах, но мне все время казалось, что это временно и скоро буду жить совсем по-другому. Чтобы сохранить форму, сейчас занимаюсь на качалке – нужно прибавить пару килограммов к мышцам...

Ю.С.:: А я спортом не занимаюсь, хотя раньше фехтовал. Звали в проект «Танцы со звездами», но я отказался – спину, с которой у меня проблемы, надо поберечь. Если бы сорвал ее по ходу программы, пострадал бы «Городок» – мы же не снимаем его впрок. И сказали бы: «Все, дотанцевался».