Каждый год по нескольку тысяч россиян из самых разных слоев общества едут в Индию (иногда – в Непал), по большей части – в Гималаи. Если коротко, то за мудростью, присоединяясь к тысячам своих собратьев из других стран. Это и православные, которым интересны индуизм, буддизм, сикхизм и джайнизм, и те, кто пополняет ряды «русских индуистов», что бы это ни значило.

Президент России Владимир Путин, который совершит очередной визит в Индию 25-26 января, тоже интересуется индийской мудростью и любит индийскую кухню (в последнем он признался в недавнем интервью индийскому телеканалу «Дурдаршан» и информационному агентству «Пи-Ти-Ай). Именно эта кухня, по его словам, оказалась его выбором на недавнем дне рождения в Санкт-Петербурге.

Однако если дать краткое определение предстоящему визиту, то пока похоже, что это будет «визит нескольких атомных реакторов и нескольких новейших систем вооружений». Почва тут была подготовлена накануне двумя Сергеями - главой Росатома (Кириенко) и Минобороны (Ивановым).

Не хочется предсказывать точные итоги переговоров на высшем уровне, но вполне возможно, что будут достигнуты некие договоренности как по действующему индо-российскому проекту (станция Куданкулам), так и по новым, до сего дня мало известным атомным сюжетам. Другое дело, что в таких случаях надо очень внимательно смотреть – что именно подписано: контракт (а высшие лидеры таких подписей обычно не ставят) или декларации о намерении.

В военно-технической области достижения тоже налицо. Завершившиеся уже переговоры в Индии Сергея Иванова принесли мощный урожай для лидеров двух стран, Манмохана Сингха и Владимира Путина. Они касаются не столько продаж систем вооружений, сколько совместной их российско-индийской разработки. Упоминались будущие работы по созданию истребителя пятого поколения (а также и тот факт, что это будет конструкторское бюро «Сухой», а не какое-то иное). Фигурировал новый тип российско-индийской ракеты «Брахмос» - уже не корабельной, а воздушного базирования. И еще – подключение Индии к использованию системы глобального позиционирования ГЛОНАСС. Есть и другие наработки.

Итак, Москва и Дели продвинутся в своих отношениях в областях, связанных с высокими технологиями, будь то в военной сфере или в энергетике. Это хорошие новости, тем более что «технологический акцент» явно присутствовал на самых первых встречах Владимира Путина с еще прежним главой индийского правительства Аталом Бихари Ваджпаи. И тогда, и сейчас во всех планах Москвы и Дели именно высокие технологии называют палочкой-выручалочкой для начавших в 1990-е годы угасать экономических отношений двух стран.

Но отметим, что миллионы индийцев не будут знать, что их лампочки накаляются в том числе благодаря атомному сотрудничеству с Россией. И совместная работа по высоким технологиям также остается известной и понятной лишь довольно узкому кругу людей. В то время как главной проблемой отношений России и Индии можно было бы назвать потерю былого контакта между гражданскими обществами.

Знаменитая индо-российская дружба, пережившая зенит в 1970-х годах прошлого века, базировалась не только на совпадении внешнеполитических интересов высшего руководства (в конце концов, такое совпадение налицо и сегодня). Чрезвычайно важен был фактор притяжения между миллионами неполитизированных людей. Фундаментом этого притяжения было то, что сегодня называется стилем жизни. И здесь ключевую роль играли не только индийские фильмы, столь популярные тогда в российской провинции. И не тот факт, что индустриальная база Индии во многом основывалась на российских контрактах. Куда важнее были идеи, одинаково популярные тогда в обоих обществах – при всей их несхожести.

Давайте назовем их, тем более что сегодня редко приходится встретить ясное перечисление того, что сближало СССР и ту часть мира, которую сейчас назвали бы «постколониальной». Это общие представления о том, что в обществе должна быть социальная справедливость, и что решающую роль в ее установлении должно играть государство. Это также понимание несправедливости мировой экономической системы, и желание обеспечить своим странам лучшее место в этой системе. В том числе – благодаря совместным действиям.

Наконец, было нечто, называвшееся тогда «советским образом жизни» и сегодня почти забытое, но частично привлекательное за пределами СССР. Сами же советские люди, несмотря на пропаганду, мало размышляли о том, чем этот стиль отличается от иных. А сейчас и вовсе не помнят. Но тут в любом случае присутствовало уважение к материальной бедности при восхищении духовным богатством. И еще в нем был сильный элемент интернационализма, не только официозного, но и вполне реального. А это сближало Россию не только с Индией, но и с множеством иных, похожих на нее стран.

Нельзя сказать, чтобы в сегодняшней России всерьез анализировали отличие российских ценностей сегодняшнего дня от ценностей советских. Но за пределами страны четко ощущается, что если ту или иную страну что-то и сближает с Россией, то это чистосердечное принятие идеалов потребительского общества.

А идеалы эти, нечего скрывать, были сформулированы не в СССР, а в Западной Европе и США. Особенность же потребительской культуры в том, что она массовая – и для нее важнее то, каким мылом моется человек, чем кто поставил той или иной стране атомный реактор или истребители. Поэтому во множестве повседневных вещей и индийцы, и россияне смотрят в западном направлении – при этом друг друга особенно не замечая.

И совершенно неважно, что в массе повседневных особенностей поведения россияне оказываются ближе к индийцам или китайцам, чем к европейцам или американцам. Сам по себе этот факт еще не гарантирует возрождения близости наших двух обществ на том же уровне, что был в 70-е. А без этой близости не стоит надеяться, что экономическое сотрудничество выйдет за нынешние рамки программ, поддерживаемых государствами.

И в этой связи одной из интриг визита Владимира Путина в Индию будет то, огласят ли две стороны планы проведения Года России в Индии, а потом и Года Индии в России. Эти планы были с блеском и в грандиозных масштабах реализованы между Москвой и Пекином (где имелась в наличии та же проблема, что и между Москвой и Дели). Сейчас в Китае, где Год России прямо или косвенно затронул до 300 миллионов человек, действительно лучше знают и понимают Россию, чем год назад. Но индийцы – не китайцы, и там подобного блеска может не получиться.

Так или иначе, других ноу-хау по части сближения новых поколений россиян и индийцев ни у Москвы, ни у Дели нет. Хотя было бы неплохо, если бы у древней индийской цивилизации была какая-то своя мудрость, применимая в этой ситуации.