Два вопроса, которыми задаются эксперты накануне Выборов в Туркмении: как далеко может зайти либерализация режима и какими будут внешнеполитические ориентиры формирующейся сейчас власти.

Возвращение в строй

Даже для автократических режимов Центральной Азии туркменский политический строй выглядел экзотическим. Только в этой стране появились прижизненные памятники и многочисленные портреты вождя, а ритуалы президентского дворца включали целование рук лидера министрами в знак лояльности или стояние на коленях провинившихся чиновников. Сапармурад Ниязов, в отличие от коллег по региону, ориентирующихся на европейскую модель поведения, демонстративно законсервировал патриархальный уклад общества.

Преемники Туркменбаши делают заявку на некоторое смягчение. Впервые на президентских выборах 11 февраля будут присутствовать иностранные гости. Ожидается приезд группы Секретариата ООН и делегации Парламентской Ассамблеи ОБСЕ во главе с ее президентом Гораном Леннмаркером. Задачи иностранцев - чисто представительские, так же, как и у группы экспертов Бюро ОБСЕ по правам человека, которые уже находятся в стране. Не планируется осуществления наблюдения и мониторинга. Соответственно, не предусмотрено и публичного отчета ОБСЕ. Тем не менее, руководитель группы экспертов Любомир Копай расценил полученное приглашение «как первый шаг к возобновлению диалога с правительством Туркменистана».

Это дает сигнал, что новое руководство готово приступить к процессу, с которого начинали лидеры независимых Казахстана, Узбекистана и Таджикистана, а именно - демократизации фасада режима. Худо-бедно, но косметический ремонт политических систем стран Центральной Азии продолжается второй десяток лет, причем без большого ущерба для правящей элиты, которая умудрилась сохранить за собой руководящие посты. Более того, Запад постепенно меняет подходы к проблеме демократии в регионе, как бы признавая особенности развития этих стран. И преемники Ниязова, возвращая Туркмению в строй автократических государств региона, мало что теряют.

Памятники культа

Остается открытым вопрос о политзаключенных и культе личности Ниязова. Известно об освобождении из закрытой тюрьмы Овадан-тепе двух вице-премьеров, Гурбанмурадова и Айдогдыева, осужденных в прошлом году за организацию коррупционных схем на 20 лет. Но вряд ли это событие знаменует начало пересмотра дел всех узников. По-прежнему ничего не известно о судьбе бывшего вице-премьера и министра иностранных дел Бориса Шихмурадова и других, осужденных по делу об организации государственного переворота 2002 года. А освобождение Гурбанмурадова и Айдогдыева оппозиция объясняет наличием личных связей между ними и нынешним руководством.

Широкомасштабный пересмотр судебных решений мог бы последовать за официальным осуждением культа личности Ниязова, примерно так, как ХХ съезд КПСС привел к хрущевской «оттепели». Но либерализация такого масштаба, видимо, не входит в планы новых властей. Кандидаты в президенты, в том числе и главный претендент – исполняющий обязанности главы государства Курбангулы Бердымухамедов - в предвыборных выступлениях привычно прибегает к ссылкам на Туркменбаши. И это не случайно. Свержение атрибутов культа личности, несмотря на то, что часть населения мало верила в величие вождя, обернулось бы для нынешней Туркмении неизмеримо большим потрясением, чем разоблачение сталинизма.

Ведь суть идей Туркменбаши состоит в возвеличивании туркменской нации, как одной из древнейших в мире, внесших вклад в развитие цивилизации. С каких позиций критиковать эти идеи? Национализм сопутствует формированию всех постсоветских стран. А демократические ценности, ставящие право личности выше права нации, непонятны обществу с традиционным укладом жизни. Кроме того, отменив одну символику, пришлось бы создавать новую. Ясно, что пришедшей к власти элите легче сохранить старую символику, чем пытаться экспериментировать. Тем более, что новым властям будет чем заняться в ближайшем будущем.

Альтернативы России

Как теперь будут расставлены внешнеполитические приоритеты Ашхабада? Вопрос не праздный, учитывая запасы природного газа, которые во времена СССР оценивались в 2,9 трлн. кубометров. При Ниязове главным партнером оставалась Россия, с которой в 2003 году было подписано соглашение о поставках газа сроком на 20 лет. Но пророссийской внешнюю политику назвать было трудно. Туркменбаши выстраивал дружественные отношения с соседними странами в то же время, избегая вовлечения в многосторонние союзы. В 2005 году на саммите СНГ в Казани Туркменистан сообщил о своем решении снизить статус пребывания в этой организации до ассоциированного члена.

Не исключено, что новые власти пересмотрят это решение, и более активно начнут взаимодействовать со странами Содружества. Причиной подобного поворота могут стать экономические проблемы. Основными статьями дохода этой страны является экспорт энергоносителей и хлопка, но прошлый год был завершен с дефицитом бюджета. Кроме всего прочего, новому руководству понадобятся средства на заявленные социальные реформы – возвращение пенсий, частично отмененных Туркменбаши, расширение сети сельских больниц, а также переход школьного образования с 9 до 10 лет, а в высших учебных заведениях – с 4 до 5 лет.

Туркменистану после Ниязова придется пересматривать отношения с другими игроками в регионе – США, Китаем и Евросоюзом. Нынешняя пауза свидетельствует лишь о том, что Запад присматривается к новым людям в руководстве страны. И при изменении ситуации в пользу, скажем, слишком тесной дружбы с Россией, новым властям придется доказывать свою легитимность. При желании могут припомнить и арест спикера парламента, который должен был замещать президента, и изменения в Конституции в пользу кандидата Бердымухамедова.

Факт избрания президента из альтернативных кандидатур никак не гарантирует признания законности будущего лидера. И поэтому Ашхабад, скорее всего, пойдет по тому же пути, что и его соседи по региону. Начнет выстраивать многовекторную политику с Западом и Востоком. В туркменской ситуации баланс интересов игроков может быть выстроен с помощью альтернативных маршрутов газопроводов, идущих в обход России. Эксперты полагают, что у Москвы есть еще года два в запасе для монопольной транспортировки туркменских энергоносителей. Преемники Ниязова будут стремиться заключать соглашения с международными компаниями не только из желания выжить, и быть признанными на Западе. Как показывает опыт постсоветских элит, многомиллионные проекты приносят дивиденды не только экономике страны. А это уже, согласитесь, сильная мотивация для дружбы с Западом.