Как бы ни оценивать сегодня СНГ, надо отдать должное этой организации: на протяжении всего ее существования она препятствует нарастанию разобщенности между бывшими советскими республиками. Но, к сожалению, за полтора десятка лет СНГ так и не вышло на новую повестку дня – с ясными целями и понятными методами их достижения.

Поэтому не случайно после минского саммита российские СМИ наполнились весьма эмоциональными выступлениями как журналистов, так и разного рода экспертов, предрекающих незавидную судьбу СНГ и если не упразднение этой региональной организации, то ее значительное «усечение». Я не уверен, что ситуация так драматична, но многие острые проблемы функционирования СНГ действительно очевидны. Почему проект Содружества Независимых Государств не оказался безусловно успешным?

Проекты интеграционные и дезинтеграционные

В основании СНГ изначально был изъян, который делал его шансы на успех минимальными. Миру известно немало всякого рода объединений, но, пожалуй, ни одно из них не создавалось для формального сохранения чего-то, что уже распалось. Весь смысл заявления об организации СНГ сводился, по большому счету, к признанию факта, что СССР прекратил свое существование и необходимо нечто вроде «цивилизованного развода». Образование, которое возникает вместо ранее существовавшего государства, как правило, тоже ведет к упадку.

В отличие, например, от Европейского Союза. Хотя до сих пор не ясно, станет ли Евросоюз единым государством, сама тенденция понятна: это интеграционная тенденция. Интеграция существовала в период Советского Союза, и в экономической сфере, и в человеческих отношениях. Поэтому СНГ не могло, по большому счету, дать ничего лучше того, что было прежде в его истории.

Любой интеграционный проект предусматривает достижение вполне определенных целей. Они могут меняться от десятилетия к десятилетию. Скажем, в рамках Европейского экономического содружества и Европейского Союза были цели и объединения отраслей промышленности, и обеспечения единого рынка, и, наконец, превращения Европы в единое социальное пространство.

Интеграционные объединения Латинской Америки, Юго-Восточной Азии также базировались на решении определенных задач, и было понятно, куда должны прийти эти страны.

Некоторые очевидные констатации

Содружество фактически никогда четко не провозглашало, к чему оно стремится: к созданию ли единого государства, конфедерации с общим центром управления, к заключению ли всеобъемлющего договора о коллективной безопасности, к таможенному ли союзу, к свободе передвижения граждан, к безвизовой ли зоне или зоне по типу Шенгена. Постановка таких задач дала бы возможность показать перспективы организации. Когда для стран и народов, составляющих Содружество, очевидна эффективность тех или иных предпринимаемых шагов, это вызывает непреодолимое желание энергично двигаться в намеченном направлении.

Скажем, европейцы (во всяком случае, часть из них) могут сколько угодно возражать против евро, против общеевропейской конституции, против чего-то еще, но в большинстве своем они считают одним из самых важных преимуществ Европейского Союза свободу передвижения, свободу выбора страны проживания, право устраиваться на работу в любом государстве. Это базовая основа ЕС, на которой строится все остальное. Но даже этого в рамках СНГ, а еще недавно единой страны, не было достигнуто за все эти годы. Хуже того, на наших глазах усиливается пограничный контроль между «братскими» когда-то республиками, возникают проблемы с таможней, создаются визовые службы, иные препятствия на пути взаимообмена. Чего же стоят на этом фоне голословные заявления о необходимости превратить СНГ в зону сотрудничества и мира, о единстве наших корней? Кстати сказать, общие корни сохраняются до тех пор, пока живы люди, которые вместе отстаивали Советский Союз, помнят его реалии и то, как взаимодействовали между собой представители разных народов. По мере того, как будут уходить эти поколения, в обществе станут исчезать островки памяти, к которым можно обращаться в поисках основы для общих решений.

Почему близкие становятся удаленными

СНГ столкнулось с несколькими проблемами, наиболее существенные три из них. Во-первых, конечно же, значительная часть населения РФ, общественное мнение в целом настроены в пользу того, чтобы препятствовать дальнейшему развалу этой организации или, во всяком случае, дезинтеграции бывшего советского пространства. В бывших советских республиках влияние этого фактора гораздо меньше. Многие страны, которые вышли из СССР, к настоящему времени не испытывают очевидного желания возвращаться в Россию.

Я бы сказал, что такого желания не испытывают украинцы и даже, возможно, белорусы. Популярность Лукашенко очень высока в Белоруссии. Эта популярность в немалой степени базируется на том, что Лукашенко не делает уступок России. Так же, как в России говорят сейчас, что нам нужно защищаться от врагов, президент Белоруссии, имея за собой достаточно сильную армию, по сути, защищает страну от России. Иными словами, идеология белорусского режима в значительной мере опирается на то, что Белоруссия последовательно противопоставляется и России, и всем бывшим республикам СССР. Лукашенко и его апологеты не устают повторять: «Как у нас, в Белоруссии, хорошо, а там плохо или даже ужасно». В свете их пропаганды Россия представляется как большой брат, которому что-то постоянно нужно, а «батька» Лукашенко изо всех сил защищает свой народ.

Вторая проблема заключается в характере нашего экономического взаимодействия. За последние 15 лет его «градус» значительно снизился. Около 54% внешнеторгового оборота России приходится на страны ЕС; на азиатские страны и на США приходится около 15-20% нашей внешней торговли; следовательно, страны СНГ уже не являются главным торговым партнером России.

Третья проблема заключается в том, что Россия – этот центральный элемент Содружества – весьма опрометчиво ведет свою внешнюю политику по отношению к государствам СНГ. При том, что исторически они чрезвычайно нам близки, их население в подавляющем большинстве знает русский язык, мы по всем статьям проигрываем борьбу за влияние на население этих стран, на их политическую элиту.

Недавно мне в руки попал журнал, в котором содержалась информация о различных диктаторах, свергнутых в Латинской Америке в период с 1970-го по 1996 год XX века. Автор писал примерно о тринадцати из них, и, что интересно, только один не имел образования, полученного в США. Это очень принципиальный момент. Через 20 лет ни один лидер в СНГ не будет иметь диплома российского образца, почти все они получат образование или в Америке, или в Европе. Хотя воспитание и образование молодых представителей политического класса в этих республиках чрезвычайно важно для укрепления там наших позиций. Мы не умеем взаимодействовать ни с одной из политических группировок в постсоветских странах. Поэтому и не получим нужного результата, общаясь только с официальной элитой стран СНГ, избегая широких контактов с различными общественными движениями.

Не знаю, стоит ли тратить российские деньги на укрепление демократии в этих странах. Но именно такой подход взяли на вооружение американцы и европейцы, которые впрыскивают свои средства в разного рода неправительственные организации. Похоже, Россия совершенно отказалась работать в этом направлении; мы даже не можем сыграть на противоречиях двух национальных лидеров, как это было в Украине. Не знаю, кто стоял за бунтовщиками в Андижане, но то, что эти бунтовщики обратились к президенту Путину в своем послании, было очень важным знаком. Думаю, что больше никто и никогда не обратится из Узбекистана к Путину; скорее обратятся к Бушу, и ответ будет получен. И если мы хотим быть не хуже, а то и лучше американцев (а у них есть чему поучиться), то нам следует понимать, что одной из самых сильных сторон американской внешней политики являются хорошо разработанные ими методология и комплекс мер по смене неугодных режимов. Мы никогда не сумеем сменить ни один неугодный нам режим в СНГ, потому что методы, с помощью которых пытаемся это делать, никуда не годятся.

Я полагаю, что российское общество могло бы потребовать от своего Президента, парламента и правительства добиваться всеобъемлющего характера сотрудничества в рамках СНГ. Пока спектр межгосударственных отношений стран-участниц СНГ, в отличие от других региональных политических и экономических объединений, крайне узок. Конечно, военные ведомства могут отрапортовать о совместных действиях, а крупные корпорации доложить о продвижении на соседние рынки промышленной продукции. Но в массовом сознании такое сотрудничество не выглядит сколько-нибудь впечатляющим; население большинства стран СНГ не видит и не чувствует прямых выгод для себя от тех или иных решений, которые принимают президенты на саммитах СНГ.

Попытка прогноза

Вовсе не хотел бы выступать в роли «буревестника» развала СНГ. Я вижу своей задачей объяснить, что отсутствие четко сформулированных целей сотрудничества в рамках Содружества определяет крайне неудовлетворительную его динамику. Еще хуже, что нарастает ком проблем, которые годами не решаются в Содружестве, хотя не могут быть терпимы в рамках объединения, претендующего на реальную интеграцию. Это, прежде всего, проблемы конфликтных регионов – таких как Нагорный Карабах; проблемы непризнанных государств – Приднестровья, Южной Осетии, Абхазии. Между тем еще в 90-е годы СНГ могло доказать свою историческую и политическую значимость, если бы активно включилось в определение судьбы этих субъектов и предложило серьезные сценарии выхода из кризисных ситуаций. Трудно, конечно, найти рецепт, устраивающий все конфликтующие стороны. Но необходимо, наконец, понять, что всякие противостояния – не только политическая проблема Грузии и, скажем, Абхазии.

Это огромная социальная проблема, в которой фокусируются подлинные человеческие трагедии. Десятки тысяч людей, живущих в Абхазии, должны иметь те же права, что и все, кто проживает в Содружестве Независимых Государств. Но пока действительность такова, что легально они не могут получить никаких прав. Да, не секрет, что большинство из них имеет российские паспорта. Но процедура выдачи их, мягко говоря, не слишком прозрачна. То же самое происходит в Приднестровье.

Я убежден, что украинцы со всеми их проблемами через 10-15 лет будут благополучно интегрированы в Европу; то же самое относится и к Белоруссии. И хотя такой уверенности нет относительно кавказских республик, в менталитете высших российских чиновников уже утвердилась, как мне кажется, мысль о том, что вся западная часть СНГ – отрезанный ломоть. Думаю, что последствия такого отношения к перспективам СНГ не до конца просчитаны и оценены. Может, это и не начало краха России на внешнеполитической арене, но это действительно очень серьезный экзамен на прочность для нее самой.

Возможно, лет через пять, а может быть и не так скоро, СНГ перестанет существовать, поскольку, по большому счету, от этого образования никто не видит сейчас никакой пользы. В самом деле, если та или иная организация имеет притязания на существование в качестве стабильной и склонной к развитию, то она должна управляться не на встречах руководителей, а собственными, общими для всех законами.

Так почему же нельзя сообща найти какой-то единый для стран СНГ компромиссный вариант решения этой проблемы? Ввести, например, гарантированные всеми странами-участницами паспорта СНГ, которые могли бы выдаваться и гражданам Южной Осетии, Абхазии, Нагорного Карабаха, Приднестровья. Это в значительной мере лишило бы сами «непризнанные республики» статуса ничейной земли, а их граждан – статуса изгоев. Один только такой шаг мог бы значительно поднять авторитет СНГ в глазах общества. Не уверен, что это самый реалистичный и правильный подход к решению проблемы, но даже один этот пример показывает, что потенциал СНГ далеко не исчерпан, и нужна лишь политическая воля к реализации каких-то коллективных действий. Вопиющей с точки зрения интеграции является ситуация в российско-белорусских отношениях. Две поистине братские республики, народы которых вместе сражались во время Великой Отечественной войны и понесли наиболее тяжелые потери от фашистских захватчиков, оказались вдруг разделены газовой проблемой.

Суть не в том, сколь профессионально обе стороны «въехали» в нее. Беда в том, что за более чем 10 лет Россия на уровне дипломатии не смогла выстроить отношения с белорусским руководством. Речь не идет о том, чтобы продавать энергоресурсы ниже рыночной цены. Но если мы действительно стремимся к интеграции, хотим прогрессивного взаимодействия, то не под бой курантов надо решать такого рода вопросы.

Меня беспокоит, что политика в отношении СНГ находится у нас под влиянием толпы, как бы грубо это ни звучало. И это касается не только Белоруссии или отношений с Грузией и Молдавией, но и решения миграционных проблем. Ведь введенные недавно ограничения на миграцию, на занятие мигрантами определенных должностей и выполнение определенных видов работ в России – это потакание настроениям политически отсталых и социально бескомпромиссных слоев населения. В силу своей ограниченности многие наши соотечественники не отдают себе отчета в последствиях своей непримиримости. Но для власти совершенно недопустимо потакать взглядам малообразованной части населения. Если мы действительно стремимся к более справедливому социальному устройству, то невозможно ранжировать людей по национальному и этническому признаку.

Если все это невозможно объяснить нашему правительству, то каким лидером интеграционного процесса оно собирается быть? И какой разумный прогноз судеб Содружества Независимых Государств можно предложить в такой ситуации?..