«Нулевое» чтение трехлетнего бюджета в Совете Федерации при всей новизне прошло по традиционному сценарию: Минфин ставил жесткие рамки предстоящих доходов и расходов, сенаторы привычно скандировали «маловато будет». Даже набор аргументов с их стороны не пополнился: просили (и даже требовали) добавить на социалку, на дороги, на жилкомхоз. Готовил Совет Федерации 36 предложений, а оказалось их сорок. В том числе: передать в регионы все доходы от акцизов на бензин (они составляют 170 млрд. рублей в год), увеличить региональную долю от налога на прибыль с 17,5%. до 19%., компенсировать потери от федеральных льгот по налогу на имущество, передать госпошлины за госрегистрацию прав на недвижимое имущество юридических лиц в бюджет субъектов федерации, а физических лиц – в местные бюджеты. И так далее.

Все это – частности. А как системный недостаток бюджетного планирования называли отступление от передела доходов 50 на 50. То есть хотели бы восстановить норму, при которой налоговые поступления делились бы примерно пополам.

Буквально накануне заместитель министра финансов, отвечающий за межбюджетные отношения, Антон Силуанов объяснял: «Нет такой нормы, чтобы федеральный бюджет и бюджеты субъектов федерации делились в пропорции 50 на 50, ее давно исключили из законодательства. А, во-вторых, такое распределение вряд ли можно считать оптимальным, поскольку оно определяется расходными полномочиями соответствующего уровня власти».

За красивым термином «расходные полномочия», который использует чиновник, кроется тот же передел в зависимости от «едоков» бюджета. Так, расходы на оборону несет Федерация, на образование – регионы и муниципалитеты, на жилищно-коммунальное хозяйство – муниципалитеты. В зависимости от расходов делились и доходы. Причем, учитывались не только объемы, не только равномерность распределения, но и возможность тех или иных властей управлять этими доходами, в основном – налогами, влиять на их рост. Так, подоходный налог, напрямую зависящий от количества работников и уровня их заработков, хотя и федеральный, но полностью остается в регионах и муниципалитетах.

Земельный налог, налог на имущество физических лиц тоже уходят в местные бюджеты. Налог на имущество организаций, транспортный налог – в регионы и т.д. Иными словами, регионы получили налоги, пропорциональные количеству населения. И к тому же, местные власти могут повлиять на их рост – например, улучшая условия для малого бизнеса, получать от него больше.

А такой «вкусный» налог, как на добычу полезных ископаемых, центр оставил себе. С одной стороны, это вызывает массу нареканий, особенно связанных со Стабилизационным фондом. С другой – а много ли у нас регионов, поставляющих этот налог (и получающих 5% от него)? А получали бы они больше, развивались бы островки счастья посреди нищих соседей. Так что передела налогов, скорее всего, не предвидится. Да это хорошо понимают и сенаторы, и представители регионов, среди которых даже на «нулевом» чтении нашлись «штрейкбрехеры», подтвердившие, что на практике 50 на 50 все же получается, если не учитывать отчисления в Пенсионный и прочие социальные фонды. Прошу прощения за этот, повторяемый из года в год пассаж, но его, вероятно, долго еще нельзя будет избежать при обсуждении бюджетов, будь они годовыми, или трехлетними.

Кстати, переход на трехлетку тоже не вызвал у сенаторов, да, и у депутатов Думы, в частности, фракции «Единой России», уже выразившей свое критическое отношение к проекту Минфина, восторга. И связано это как раз с тем, что Минфин называет предсказуемостью и надежностью – установлением своего рода «контрольных цифр» - определением важнейших параметров на три года вперед. Согласитесь, что когда за год-другой известно, на какую сумму может рассчитывать та или иная отрасль экономики, тот или иной регион, а изменение надо вносить законодательным путем, долгими парламентскими согласованиями и чтениями, возможности лоббистов становятся более чем ограниченными. В сердцах кто-то из депутатов при обсуждении поправок к Бюджетному кодексу, который и предусматривал переход на трехлетку и все процедуры, с этим связанные, сказал, что трехлетка может стать колодкой, сковывающей депутатские инициативы.

Тем не менее, проголосовав за изменения в Бюджетном кодексе, законодатели будут теперь обсуждать трехлетние планы, а в нынешнем году им придется все это проделывать еще и в ускоренном порядке, утверждать бюджет летом, а не 30 декабря. Так что и обсуждения станут короче, и возражения, надо полагать, более весомыми, способными убедить внести те или иные поправки.

Впрочем, заместитель министра финансов Татьяна Голикова, выступавшая в Совете Федерации, нашла, можно сказать, нетривиальный ход, сразу же понизивший уровень дебатов. Наш бюджет, к сожалению, зависит от нефти, от ее цены на мировом рынке, предварительные доходы во многом ею и определяются. Так вот, учитывая конъюнктуру, Минфин заявил, что даже в текущем году сократятся поступления от нефти, так как средняя цена составит всего лишь $55 за баррель, а не $61, как было заложено в уже утвержденном бюджете. А дальше цена будет плавно снижаться – до $53 в 2008 году, $52 – в 2009 и до $50 – в 2010. Кстати, в тот же день пришло еще одно сообщение – МЭРТ предсказал в своем прогнозе на три года снижение объемов экспорта нефти и нефтепродуктов. Что поделать, мы объективно стоим перед сокращением добычи.

«Лишение сладкого» в виде нефтяного пирога несколько утихомирило провинциальные страсти, и сенаторы даже заинтересовались, а выдержит ли бюджет хотя бы планируемые нагрузки. И тогда Татьяна Голикова продемонстрировала еще одну новацию – 5-процентный резерв, который предполагалось иметь на второй и третий год трехлетки, чтобы и компенсировать нефтяные деньги, и обеспечить возникшие сверхпотребности. Резерв этот в 2009 году составит 370 млрд. рублей, а в 2010 – 407 млрд. Правда, Голикова не была бы истинным представителем Минфина, если бы не напомнила сенаторам еще об одном покушении на бюджет – возможные изменения в законодательстве об НДС принесут 260 млрд. рублей убытков. Не говоря уже об отмене НДС вообще и замене его налогом с продаж. Голикова предоставила сенаторам разобраться, что лучше – менять НДС и восполнять его недостачу резервными деньгами или же найти им лучшее применение. И таким изящным ходом предотвратила разговоры о предстоящих налоговых реформациях, которым, если уж быть честным, Минфин продолжает противиться.

Действительно, не имея реальной замены нефти, наша страна может подпитываться только налогами. И не будь их, все споры вокруг бюджета примут совсем иной характер. Впрочем, мы это уже проходили в 1998 году. И не думаю, что в Думе или Совете Федерации кто-то захочет вернуться в то время.