Волна обвинений Франции в антисемитизме поразительным образом совпала с пиком конфликта между США и Францией, несогласной с вторжением в Ирак. Интресно, что пики кампании «борьбы за советское еврейство», якобы тайком стремившееся в Израиль и мечтавшее только о том, чтоб свободно справлять шаббат, тоже поразительным образом совпадали с пиками напряженности в отношениях между СССР и США. Когда эмигранты из СССР покапали в США, то, к удивлению местных евреев, они никак не хотели ходить в синагогу или посылать детей в еврейские школы. Оказалось, что приоритеты советских евреев далеки и от сионизма, и от иудаизма.

Искренность американских еврейских организаций по отношению к советским евреям тоже сомнительна. Когда дело «борьбы за советское еврейство» хорошо финансировалось Конгрессом, а то и спецслужбами, то в еврейских организациях царил энтузиазм. В прошлом году я попытался помочь нескольким еврейским общинам Украины получить помощь в еврейских организациях Америки. Я безрезультатно обошел множество инстанций. В одной крупной организации меня принял сам президент. Сидя за огромным полированным столом, он проникся ко мне доверием: «Молодой человек. Не тратьте своего времени. Ну, кому нужны русские евреи... когда у нас все силы мобилизованы на борьбу за Дарфур. Невиданная мобилизация всего американского еврейства! Самая крупная со времен борьбы за советское еврейство!».

Действительно, в Дарфуре сейчас творятся страшные вещи, но думается мне, что энтузиазм еврейских организаций не был бы столь бы столь бурным, если бы речь не шла об арабской стране; если бы борьба против геноцида в Дарфуре не совпадала бы с объявленной Белым домом «войны с террором»; если бы кампания не представила бы шанс улучшить пошатнувшиеся за последние десятилетия отношения с черными политическим истеблишментом, и если бы не многие другие обстоятельства, не имеющие к страданию жителей Дарфура никакого отношения.

Теперь франко-американские отношения стабилизировались, а антифранцузская истерия в еврейских и израильских кругах не спадает. Дело сильно облегчает то, что в Америке нет значительной французской общины, способной дать отпор волне враждебных выступлений. Будь у Франции сильное лобби в Америке, как у Италии, Ирландии, Греции, Турции или того же Израиля, еврейским группам, даже самым отчаянным и экстремистским, пришлось бы вести себя осторожней. Ведь провалилась аналогичная инициатива русскоязычных беженцев из Израиля в Канаде в начале 1990 годов, наткнувшись на сильное противодействие местной еврейской общины.

Необузданная антифранцузская риторика со стороны еврейских и израильских ведомств и групп продолжается около десяти лет. Полные ненависти заявления, приравнивание ситуации к Холокосту, а современной Франции – к нацистской Германии не имеют никакого отношения к действительно имеющим место проявлениям антисемитизма во Франции. Тактики запугивания не работают. Они не способны изменить критическое отношение французского общества к политике Израиля на оккупированных территориях. Поэтому жаль, что нечистая эта волна захлестывает у нас не только маргинальные интернетские посиделки, но и издания во всех отношениях солидные. В запале там допускают заявления не только необъективные, но и ложные, подрывающие доверие грамотных и компетентных читателей.

* * *

Мне нравится литературная и редакторская работа Леонида Школьника. Нравился его «Еврейский калейдоскоп» в Израиле, нравился «Форвард» на русском языке, который под его редакцией становился боевой и одной из самых популярных русско-еврейских газет в мире. Леня отметил нашу деятельность по борьбе с расизмом в израильских школах. Он охотно печатал мои материалы, когда я только приехал в Америку. Я был рад, когда Школьник сумел наладить интернет-издание «Мы здесь» и с удовольствием читаю их интересные, и часто уникальные материалы по еврейской культуре. «Мы здесь» не сборник случайных текстов, где не понимают, что такое редактура, а цельное, профессиональное издание со своим «лица необщим выраженьем». Здесь видна мастерская рука редактора, отличающая его от многих русских интернет-изданий. Школьник зорко отметил выход «Перспективы» и мое участие в ней. Мне жаль, что «Мы здесь» пускает на свои страницы антифранцузские заявления не только полные ненависти (что на совести авторов), но и просто неграмотные, ложные и некомпетентные (что вредит уже самому изданию).

«Американские историки отмечают, что самым безопасным местом для евреев в эти годы были Испания и Португалия, а самым страшным - цивилизованная Франция. Эта страна даже перевыполнила фашистский план, отправив в лагеря смерти 82 тысячи французских евреев, то есть более половины еврейского населения Франции» - восклицают София и Михаил Миллеры («Всё молча здесь кричит...»)

Действительно, корни антисемитизма во Франции глубоки и пронацистский режим Виши не был экспортирован извне, а строился на глубинных слоях обывательского французского сознания. Однако была и есть другая Франция, открытая, сочувствующая всем гонимым, отрицающая расизм и антисемитизм, осуждающая национальную рознь. Именно эта Франция, в отличие от США, открыла границы немецким евреям, искавшим убежища от преследований нацизма. Не вина французов, а их беда, что и они пали жертвой нацистской агрессии. Но и в тяжелых условиях оккупации эта Франция спасала своих евреев. По данным Израильского мемориала Холокоста «Яд Вашем» во Франции уцелело 74% ее еврейского населения. Для сравнения, в Бельгии или Голландии погибло около 70% евреев.

Однако «Сегодня, в начале XXI века, именно Франция оказалась той европейской страной, где антисемитизм `расцвел буйным цветом`» - пишет нам из тихого и зеленого Реховота ветеран советской журналистики Захар Гельман. («Париж, который всегда за нас»).

«Бегут они (евреи) из Франции. Их с лихвой заменили выходцы из исламских стран, которых на родине Бодлера и Мопассана уже более шести миллионов».- пишет Виктор Топаллер из Нью-Йорка («Оревуар, Ширак»). Увлекшись, Топаллер забывает указать, что и сами французские евреи в подавляющем большинстве своем (83%) тоже «выходцы из исламских стран», в основном из Северной Африки. Подвели его, вероятно, израильские штампы. Чтоб не сказать «араб», здесь часто говорят «нацменьшинство» в точности, как советские антисемиты просто физически не могли произнести слова «еврей».

Топаллер не отличается оригинальностью. «В постоянных членах того же Совбеза - полуисламская Россия и фактически оккупированная мусульманами Франция, на сто процентов антиизральски настроенные». (Аврум Тарантул, «Жупел на палочке»). Никак не обошлось здесь без влияния антисемитских изданий, годами толкующих про иудейскую и еврейскую оккупацию России, Украины, Америки и всего мира. «Вот и Франция исламизируется...» восклицает Иегуда Ерушалми («Где ждать третьей интифады?). Наверное, обрадуется, если его контрпарт заявит, что Франция или Россия «иудаизируется». Антисемитизм, однако.

«...кто с кем воевал? С одной стороны - многострадальный Израиль и его союзники США и Англия... Израилю практически одному пришлось отбиваться от «своры» враждебных государств, государственных и религиозных объединений, союзов, течений и даже международных организаций. Расставим их по ранжиру: Иран, Сирия, Россия, Ливан, Малайзия, Индонезия, за редким исключением почти все арабские страны, Евросоюз со всеми своими атрибутами и, прежде всего, с информационной программой Евроньюс, Франция, Норвегия, Бельгия, Голландия и др., и, конечно, ООН. Это был практически мировой сговор, хотя участие стран в этой войне было неравнозначным. По сути, это была мировая война, международная интервенция против небольшого государства».

Страшилку про новую мировую войну сочинил Михаил Марголин («Перемирие или передислокация? Горькие уроки 1-й иранской и 2-й ливанской войны») Заодно придумал и «иранскую» войну, ну, да ладно. Тем и отличаются маргинальные писатели, что толкуют на самому-себе-понятном языке.

Или вот еще упражнения в ненависти того же автора «Россия - страна с самым высоким процентом мусульман среди всех европейских стран (Франция - 7-8 %, Германия - 4%, Британия - 3%). Если в советскую эпоху на всей территории страны насчитывалось порядка 150 мечетей, то сегодня только в России их стало около шести тысяч...» Антисемитов пугают синагоги в России, а Марголина – мечети.

«Франция, еще недавно воевавшая со всей жестокостью и беспощадностью в Алжире и Суэце, в решающую для Израиля минуту, в предвоенную блокаду 1967 года, предала своего самого близкого и такого уязвимого союзника. Она нанесла удар в спину внезапным бойкотом, когда арабы готовились к прыжку.

... Почти сорок лет проводил Париж самую подлую антиизраильскую политику поощрения всех интифад» («Дамоклов меч исламофашизма», Михаил Mарголин) Недавно – это полвека назад, в 1950-е годы, когда большинства наших читателей на свете еще не было, а про подлый удар – тоже неверно. Накануне Шестидневной войны 1967 года израильский министр иностранных дел Абба Эбан отправился в Париж и спросил у президента Шарля Де Голля, какова будет позиция Франции в случае войны с арабскими странами. Де Голль ответил просто «не начинайте первыми». Нельзя объять необъятного моря сообщений, недостоверных, несостоятельных и неубедительных для всех, кто находится за рамками узкого мирка еврейских профессионалов, занимающихся антисемитизмом, Холокостом и лоббированием израильских интересов.

«Франция … уже платит тысячами сожжённых автомобилей и сильнейшими трениями в обществе. И это определённо `ещё не вечер` - пишет израильский физик Мирон Амусья .(«Ещё раз про `что делать?`). «Франция неправильно диагностировала свою болезнь и теперь по ложному диагнозу начала неправильное лечение. Видимо, предстоит временное перемирие, когда общество закроет глаза на наркогруппировки, а там, где их прижмут - будут вспыхивать беспорядки, гореть школы и машины...» пишет Анна Полянская из Парижа («Бедность - не порок, Или почему это случилось во Франции?»)

Действительно, почему? Наверное, по тем же причинам, по которым ЭТО произошло в Израиле, где «выходцы из исламских стран» восстали еще в 50-е годы. В 1959 году полиция жестоко подавила волнения нищих и голодных еврейских иммигрантов, поднявших марокканский флаг над трущобами квартала Вади-Салем. Там тоже горели автомобили, громили магазины. В 1960-е годы волнения арабских евреев, бывших гражданами второго сорта, прокатились по всему Израилю: в иерусалимской Мусраре, в Шхунат Гимель в Беер-Шеве, в квартале Атиква (что означает «надежда») в Тель-Авиве. В 1982 году полиция применила огнестрельное оружие при подавлении беспорядков в квартале бедноты Кфар-Шалем в Тель-Авиве. Как раз в то же время, когда впервые восстали жители территорий, находящихся под израильской военной оккупацией. Именно тогда в политический лексикон впервые вошло арабское слово «интифада» - «возмущение». Наверное, все они восставали по тем же причинам, что и дискриминированные меньшинства во всем мире - бедность, неравенство, коррупция, бюрократия, отсутствие социальных перспектив.

Можно бы и дальше цитировать, а еще привести и недовольные отклики «новых русских», которые не нашли во Франции «предела своих мечтаний». Любимая многими Дина Рубина опубликовала в журнале «Нота бене» путевые заметки о том, как исполнила свою мечту и поехала по Южной Франции, по путям импрессионистов. Однако заметки получились о том, что везде арабы, которые никак не вписываются в картины импрессионистов. Нет им места ни в голубой мечте писательницы, ни в российских мечтах «увидеть Париж и умереть», ни в сионистской мечте «народу без земли – землю без народа». Настроения современных россиян, которые разделяются и израильскими «русскими», тоже враждебны к Европе. Впрочем, разумные россияне, американцы, как и французские евреи не разделяют истерических настроений и не приветствуют истерических призывов, раздающихся из Тель-Авива и Нью-Йорка.

* * *

Думаю, действительность еще проще. Большинство французских евреев не поедет ни в Америку, ни в Израиль просто потому, что там негде по их представлениям хорошо поесть. Я жил во Франции и симпатизирую этой стране. Трудно переубедить людей убежденных. В конце концов речь идет не о фактах, а о глубинных убеждениях на уровне «любят – не любят». Многие хорошие и серьезные люди у нас убеждены что французы – плохие и ленивые, а Франция – «антисемитская страна». И все же я попытаюсь, потому, что наши люди (особенно журналисты) не дураки и понимают, что для них хорошо. Да и кампания анти-антисемитизма скоро сойдет на нет, потому что от слишком частого и некорректного использования обвинения в антисемитизме истерлись и обесценились, а сам «антисемитизм» обрел столько лиц, что и вовсе грозит утратить всякий смысл.

Почти одновременно произошли два события. Одно – с редактором Леонидом Школьником в Нью-Йорке. Он сумел раскрутить русский «Форвард», поднял его тираж, собрал в газете хороший авторский коллектив. Рыночная цена газеты поднялась, и она привлекла богатых русских бизнесменов, которых сам Школьник называл «скучающими». Новые хозяева не только тут же уволили всех без исключения сотрудников газеты, но даже выкинули имя Леонида Школьника и основателя газеты Владимира Едидовича из списка бывших редакторов. Как во времена сталинских репрессий. Такое у нас на русской улице в обычае. Когда известный делец из бывшего СССР купил другую старейшую русскую газету «Новое русское слово», то тоже уволил сотрудников.

В Израиле, усиленно копирующем Америку, подобные истории тоже хорошо знакомы любому русскому журналисту. В свое время Виктора Топаллера новые российские хозяева без всякого сожаления уволили из редактируемой им газеты «Русский израильтянин». Однако «Форвард» - дело вроде бы особое. Его старые хозяева из «Арбейтер ринг», что значит на идише «рабочий круг», считают себя продолжателями гуманистических традиций рабочей солидарности и социальной справедливости социал-демократического Бунда. Традиции не помешали им бросить своих сотрудников, из ничего раскрутивших газету и обеспечивших рыночную стоимость. Леониду Школьнику тогда оставалось меньше месяца до конца года, когда необходимо по закону продлить рабочую визу, да еще накануне операции на сердце. Ведь в США вместе с работой лишаешься и медицинского страхования. 40 миллионов американцев и вовсе не имеют никакого медицинского обеспечения, в отличие от Франции, где медицинское обеспечение – бесплатное и для всех.

Почти одновременно аналогичная ситуация сложилась во Франции с русской редакцией «Евроньюс» - той самой, которая, якобы участвует в «мировой войне» против Израиля. Русская редакция «Евроньюс» была создана в Лионе в 2002 году группой журналистов. Они раскрутили проект, и тогда хозяева из Кремля и РТР решили, что можно всех уволить и взамен послать во Францию своих сынков и дочек. Многие отрасли современной российской жизни со стороны выглядят, как удел детей нынешних московских «хозяев жизни». Казалось, что «Евроньюс» не исключение. Но Франция - не Америка, не Россия и не Израиль. Французы поинтересовались у русских хозяев:

- Почему вы хотите их уволить?
- По профнепригодности, - не моргнув глазом, заявили москвичи.
- Как, все – профнепригодны? - удивились французы.
- Да, все...
- Но они же работали, во время иракской войны по восемь часов сидели в прямом эфире... Вы не можете требовать их увольнения.
- Как так, - возмутились москвичи. - Мы же хозяева! Мы вообще закроем эту лавочку к чертовой матери и откроем новую версию.
- Ваше право. Вы акционеры, - сказали французы, - можете закрывать.
Однако, если вы захотите открыть заново, то можете это сделать в Рязани, в Муроме, в Москве или у себя в .... Но если вы сделаете это во Франции, то должны будете нанять этих людей. Такие у нас законы. Да и с рабочими визами для новых сотрудников могут быть проблемы, пока не найдем работы для старых…».

На деле все было значительно сложней и битва длилась около года, в отличие от ситуации в русском «Форварде», где редактору просто указали на дверь. Во Франции же победила рабочая солидарность. Уже за это нашим журналистам, публицистам и писателям следует полюбить эту страну. Потому что, если себя не любим, то кого мы способны полюбить?