— Ты приехала на встречу, можно сказать, ни свет ни заря. А ведь говорят, что ты любишь спать до 5—6 вечера. Это правда?

— Вот вчера я спала до четырех. Час бодрствовала. Затем опять спала с пяти до десяти, и с часу ночи до часу дня. Наверное, организм требует — так я восстанавливаюсь после нагрузок.

— А съездить отдохнуть?

— Это другое. Глобальнее гораздо. А в городских условиях — только сон.

— Слышал, что у тебя есть мечта съездить в Африку...

- ...Мечтаю!

- А почему именно на Черный континент?

— Какой-то чертенок у меня в голове сидит. Хочется что-нибудь выкинуть интересное. Например, прыгнуть там с тарзанки с 120-метрового водопада Виктория.

— Где сейчас больше проводишь времени, в России или за рубежом?

— В Америке я нахожусь мало. Езжу туда только в тур — с апреля по август. Бывают, конечно, разовые поездки — дня на три. Но так я всегда в России.

— Слышал, что ты искренне удивлялась, когда в интервью читала о себе нелепицы...

— До сих пор удивляюсь! То ли людям заказывают такие статьи, то ли им обидно, что они не такие известные, как я. Я научилась на подобное не обращать внимания. Единственное — реагируют родители. Я объясняю им, мол, это бред полнейший. Они со мной соглашаются, но все равно все близко к сердцу принимают.

— Я смотрю, ты нервничаешь?

— Да нет, я спокойна. Просто думаю, съесть мне чего-нибудь или нет. Но понимаю, что ничего не хочу.

— А ты придерживаешься специального графика в еде?

— Очень стараюсь! Ха-ха-ха!

(В этот момент подходит официант и Ирина просит принести ей зеленый чай с жасмином. Мы продолжаем разговор.)

— Что значит «очень стараюсь»?

— Когда был сезон, очень строго себя держала. Если прибавляла хотя бы полкило, уже не могла справляться с элементами. Перед Олимпиадой я вообще есть не могла. Съедала столовую ложку черной икры в день, больше ничего в рот не лезло. После стресс прошел, и захотелось попробовать всего.

— А это правда, что у тебя в первую очередь поправляются щечки?

— Да (смеется), вот такое у меня строение. (Несколько смущенно, но в то же время кокетливо.) Они и так у меня кругленькие (теребит себя за щечки), а становятся еще больше.

— А что ты делаешь, чтобы не поправляться?

— Рецепт от Слуцкой (смеется): забыть позавтракать, затем забыть пообедать, а потом забыть поужинать.

- Так можно и...

— ... Ласты склеить! Ха-ха-ха! Просто нужно исключить все, от чего можно поправиться. Но, зная свой организм, скажу: от всего, что попадает мне внутрь, я поправляюсь. Поэтому, чтобы мне держать себя в форме, необходимо минимум еды. Один раз в день легкий салат и кусок мяса, курицы или рыбы. Но я никак не могу отказать себе в сладком. Больно люблю шоколад. Ну а что делать? (Смеется.)

— А как воспринимает муж твои постоянные разъезды?

- 50/50. С одной стороны, это неплохо — расставание, разлука, затем долгожданная встреча. Все здорово, все заново. А с другой стороны — тяжело. Я не люблю одиночество. Очень не люблю. Я такая домашняя. Хочется посидеть вдвоем, поговорить.

— А в чем заключается твоя «домашность»?

— В том, что я не очень люблю тусовки, а сейчас это модно. Хожу на них, но крайне редко. Я лучше дома посижу за компьютером.

— Слышал, что ваше знакомство с будущим супругом произошло несколько необычно. Это так?

— Он меня увидел совершенно случайно по ТВ. И влюбился! А потом я случайно приехала со знакомой в загородный дом отдыха. Там мы с ним и познакомились. «Привет». — «Привет». — «Я Ира». — «Я Сережа» — «Хи-хи». — «Хи-хи». Очень долго так смеялись. Вот и досмеялись — до загса.

— Говорят, что перед тем как расписаться, у вас состоялся серьезный разговор, что ты ему чуть ли не ультиматум поставила.

— Не-не-не! Разговоры были. Взрослые ведь люди, правильно? Я ему сказала: «Я тебя люблю, но ты пойми, что тебя ждет! Я постоянно в разъездах, дома бываю редко. И поклонников у меня очень много». В общем, разложила по полочкам свою жизнь, чтобы он мне потом не сказал: «Слышь, дорогая, посиди-ка ты дома. Куда это ты собралась!» Так вот он мне ответил, что все это прекрасно понимает.

— А чем он сейчас занимается?

— Занимается с маленькими детишками общефизической подготовкой. Но не фигурным катанием.

— То есть Сергей от фигурного катания далек.

— Он фигурное катание начал различать, по-моему, только живя со мной. (Смеется.) До этого он им совершенно не интересовался.

— Недавно я слышал, что ты со своим мужем...

— ...Развелась! Очередная ерунда! Но я этот материал своими глазами видела. (Усмехается.)

— А чем еще ты занимаешься в Москве помимо компьютера и рабочих поездок?

— Катаюсь каждый день. Как ни крути — я фигуристка! В кино снялась. Правда, в маленьком. (Смеется.) Потом была телепрограмма “Звезды на льду”. Жизнь постоянно преподносит новые идеи, новые проекты. Заканчивается одно, тут же начинается другое.

- А что с твоим желанием пойти в журналистику после ухода из спорта?

- Это желание у меня было о-о-очень давно. Лет с 17. Но сейчас я пе-ре-хо-те-ла! Я не могу, если человек сказал только «А», написать за него весь алфавит. Журналистика — не моя сфера деятельности.

— Но в тех же «Звездах» ты, как мне показалось, участвовала с большим удовольствием...

— ...А вот ведение передачи мне очень понравилось. Иногда, когда уезжает ведущая нашего шоу, я веду за нее. Я бы пробовала это делать и дальше. Только когда время будет. Но вот когда оно будет? Ха-ха-ха!

— На Олимпиаде Олег Янковский заявил, что вы будете играть с ним на одной сцене. Это было серьезное предложение?

— Посмотрим! Надо к нему сходить (смеется), узнать! На самом деле я думаю, что это был широкий жест. Хотя чем черт не шутит?

— Самой-то хочется играть на сцене, в кино, учиться на актрису?

— Все это есть. И первое, и второе, и третье. Но сейчас работы очень много. Смотри, мы уехали в тур в конце февраля. Сегодня я дома. Послезавтра я буду в Самаре. Затем тур до начала апреля. В апреле я улетаю в Америку до начала июня. После Америки опять тур по России. (Смеется.)

Передо мной однажды встал вопрос, смогу ли я поменять жизнь. И я поняла, что нет — бросить фигурное катание мне невозможно. Променять его на что-то неизведанное? Нет! Только как дополнение.

— А это правда, что у тебя золотые коньки?

— Это такая модель с напылением. И ты можешь заказать. (Смеется.) Просто она выходит в трех цветах: золотом, серебряном и черном. А золота не может быть, потому что этот метал мягкий, и он прогнулся бы под нашими прыжками.

— В фигурном катании свойственны такие вещи, какие частенько происходят в балете: иголки или толченое стекло в обувь. Или, например, затупить лезвие конька?

— Легенды ходят, но, тьфу-тьфу, на моем веку такого не было. Однако практически все фигуристы со своими коньками не расстаются.

— А ведь когда все узнали о твоей болезни, то решили, что ты не сможешь кататься. Как сейчас твое здоровье?

— (Улыбается.) Как-как, болею потихонечку.

— А я слышал, что ты вылечилась.

— Нет, заболевание хроническое, поэтому здоровье постоянно поддерживается медикаментами. Просто нагрузки стали другими. Если раньше мы тренировались с утра до ночи, плюс общефизическая подготовка, плюс хореография, то сейчас это одноразовая тренировка. Но она проходит каждый день, чтобы не терять форму.

— Но когда врачи поставили тебе диагноз, то они удивились, что ты еще катаешься. Дескать, с таким заболеванием люди лежат в постели.

— Я ломаю стереотипы! И мой организм позволяет мне это делать. Поэтому я иду вперед. Слава богу, что в моем варианте получилось так — я могу жить, могу тренироваться.

— Друзья, знакомые отвернулись от тебя, когда узнали, что ты заболела, или поддерживали?

— Знаешь, на самом деле друзей-то у меня не так много. И они не отвернулись. На то они и друзья. А вот люди, кричащие, что я их знакомая, стали говорить, мол, уже все, поставьте на ней крест, но после того как я выиграла чемпионат мира с ошеломительным успехом, начали «рисоваться» вокруг меня снова. Я, конечно, со всеми мила, но теперь уже знаю, с кем могу общаться близко, а кому скажу только: «Здравствуйте. Как дела? До свидания». (Смеется.)