Сегодня Дима Билан — звезда номер один. После победы на «Евровидении-2006» последние сомнения в этом отпали даже у последних скептиков.

Cамый молодой российский поп-идол рассказал «Суперзвездам» о том, что мечтает завоевать американскую публику, не прочь сыграть Хлестакова и считает себя простым и искренним человеком.

Звездной болезни у меня нет

— Последние два года у тебя стремительно развивается карьера, к тебе приковано пристальное внимание миллионов. Как ты все это выдерживаешь?

— У меня нет чувства, что это произошло быстро. Наоборот, кажется, что все очень долго строилось. И потому у меня не кружится голова от успеха, нет звездной болезни. И еще, я думаю, что совсем не изменился как человек. И меня это очень радует.

— Когда ты почувствовал, что повзрослел?

— Ощущение возраста — вещь относительная. Бывает метафизический возраст, то есть возраст, в котором тебе уютно находиться. Человек может застрять в двадцати двух, двадцати пяти годах, когда страшно с юностью расставаться. А может почувствовать себя еще комфортнее в каком-нибудь зрелом возрасте. Каждому свое. Сначала мне казалось, что основной рубеж — это первые заработанные деньги. Потом этим рубежом оказались окончание школы и учеба в Москве. А когда я пережил первую любовь, то подумал, что теперь уж точно стал взрослым. Но затем стали появляться все новые и новые рубежи. Похоже, теперь тут можно поставить знак бесконечности.

— Ты ощущаешь зависть к себе?

— Всегда находятся люди, которые считают, что я недостоин всего этого и мне просто сильно повезло. Но я стараюсь не обращать на это внимания. Звания — вовсе не показатель, что ты состоялся. А артист и звезда — это совсем разные понятия. Один прекрасный и всеми признанный исполнитель как-то сказал, что всякий артист мечтает стать звездой, но не всякая звезда является артистом. И я с этим согласен.

— Какой был самый сложный период в твоей жизни?

— В моей жизни было много моментов, когда было тяжело. Это приезд в Москву, когда нечего было покушать, когда приходилось заниматься сразу несколькими делами: учиться, работать и привыкать к мегаполису. Сложное и в то же время невероятно светлое время. Был период в моей жизни, когда я потерял друга — Юрия Шмильевича и в тот же момент погиб Леонид Нерушенко. Поверьте, время было не самое лучшее. Многое я тогда переоценил и понял, что друзей нужно ценить, особенно тех, кто бескорыстен.

Хочу сыграть Хлестакова

— Тебе как творческой единице не хотелось бы сняться в кино или сыграть в спектакле?

— Поверьте, актер — это прежде всего состояние души, и только. Чтобы стать профессионалом с большой буквы, необходимо уделять этому львиную долю времени, чем я похвастаться не могу. Мне предлагали несколько интересных киносценариев, но из-за работы над новым альбомом я вынужден откладывать все на некоторое время. А в театре очень хочется сыграть Хлестакова. У меня еще в Гнесинке был отрывок из пьесы «Ревизор». Мне Хлестаков очень близок по духу своей живостью и изобретательностью. Но романтические образы мне тоже не чужды. Вот, например, мне кажется, я мог бы раскрыть образ Ромео. И что-нибудь драматическое сыграть хочется, чтобы со слезами и всерьез. А еще у меня богатый опыт по исполнению разных трюков, и двигаюсь я неплохо. Так что и в экшене принял бы участие. В общем, считаю, что у меня получится.

— Во время недавнего концерта в «Лужниках» зрители могли видеть, что происходит за кулисами. Кто придумал такой сценический ход?

— Это моя собственная идея, которую я обсудил с Фокасом Эвагелиносом (постановщиком шоу в «Лужниках»). Я подумал, что элементы реалити-шоу придадут концерту необходимую динамику.

Омолаживаю Америку

— Дима, где лучше всего принимает публика? Какая страна больше всего запомнилась?

— Я очень люблю классические русские города — Воронеж, Санкт-Петербург, Екатеринбург, Нальчик и южное направление нашей страны. И поверьте, перечислять можно долго. Нет города, который не был бы мне по душе. Все зависит от зала. И тех, кто приходит с искренним своим настроением. Вот по публике я и сужу. Больше всего вспоминаю поездку по Штатам — Нью-Йорк, Сан-Франциско, Лос-Анджелес, Майами, Чикаго… Нью-йоркский зал «Бруклин Колледж» на три с половиной тысячи мест был полон. Публика абсолютно разная, хотя в основном пришли выходцы из России. Раньше в Америке никто из молодых российских исполнителей туров не проводил — там выступали только известные артисты старшего поколения. Впервые на эту публику в Америку приехал работать артист новой генерации. До меня эти зрители ходили только на концерты мэтров, которых знали еще до эмиграции, — Крутого, Киркорова, Леонтьева, Аллегровой, Ротару. И я очень горжусь, что у меня получилось завоевать эту публику. Были сплошные аншлаги. С гордостью могу сказать — мы омолаживаем русскую Америку!

— Сейчас в твоей жизни начался некий «американский период». Какие планы строишь на свой англоязычный альбом?

— Работа еще идет полным ходом. Хотелось бы выпустить синглы и начать штурмовать американские хит-парады. Вот, к примеру, Never Let You Go в Лондоне на FIZZ TV была на 17-м месте, хотя уже давно не новинка. Теперь эта песня имеет все шансы войти в список ТОР 40 по итогам года. А Lady Flame, которую мы там недавно запустили, поднялась на 32-е место.

— Какие у тебя ощущения от работы в Америке?

— Просто обалденные впечатления. Когда работаешь в Америке, открываются просто необозримые горизонты. Там квинтэссенция всего шоу-бизнеса. Работать не только интересно, но и крайне поучительно для любого профессионала. Разве можно было отказаться от возможности поработать с такими авторами и продюсерами, как Тимберленд и Дэйфис Хендз, которые создали все последние хиты для Джастина Тимберлейка, Бийонсе, Нелли Фуртадо? Теперь к этому списку добавится и Билан.

— Ты с такими звездами быстро нашел общий язык?

— Меня приняли прекрасно. У меня теперь целый штат педагогов, фониатров, чтобы следить за голосовыми связками. И еще два педагога-вокалиста. Уроки с ними настолько увлекательны, что времени не замечаешь. А еще был случай недавно. Было очень приятно, когда в ресторане в Майами ко мне вдруг подошла Ферги из Black Eyed Peas и сказала всем: «Ребята, я его помню! Это большая русская звезда! Привет, как дела?» Мы просто летом в Москве вместе на одном концерте работали.

Я все время настороже

— Ты легко сходишься с людьми?

— Я одинаково хорошо отношусь ко всем людям и всегда рад, если в моей жизни появляется какой-то новый человек. Значит, я не закрыт для простого человеческого общения. Но я все время настороже и предвкушаю какой-то подвох. Наверное, это плохо. Хотя все равно на всех не хватит ни времени, ни сил. И нужно сосредоточиться на самых близких, то есть предельно сужать круг своего внимания.

— Каким должен быть человек, чтобы быть близким тебе?

— Предельно искренним и открытым. Это качества, которые сразу подкупают и обезоруживают.

— У тебя есть жизненное кредо?

— Невозможное — возможно! Я в это действительно верю.