В прошлом году праздновали два юбилея: Маэстро исполнилось 70, а его знаменитому спектаклю "Служанки" – 25. Это редкий случай, когда о дне рождения деятеля культуры не забыли первые лица государства. Виктюка поздравили президенты двух стран: России и Украины. К своему юбилею Мастер сделал себе подарок: возобновил свой самый знаменитый спектакль - "Служанки", с которым собирается приехать в Израиль.

- Вас называют режиссером-легендой - чувствуете ли вы себя таковым?

- Это - пожалуйста, как хотите называйте, только не обижайте.

- Согласны ли вы с тем, что вы - ниспровергатель традиционной морали и нарушитель общественного спокойствия?

- Это сказали американцы. Они написали, что во второй половине двадцатого века в России было 50 человек, которые изменили культурный ход страны. А я сделал революцию, как Ленин в 1917 году.

- Вы действительно можете про себя сказать, что вы - неисправимый романтик?

- Конечно. Может быть, я правду вам скажу, я - последний романтик. Я бы хотел в это верить, и я в это верю. Потому что считаю, что только чувства могут изменить, направить, усилить и сберечь наш земной шарик. Больше - ничего.

- О вас пишут: "Виктюк - большой режиссер. Почему-то когда режиссер — большой, все остальное не имеет значения. Видишь только талант, неудержимую фантазию и совершенно пацанский, с приколом и прищуром драйв".

- И это правильно совершенно. Кто-то умно написал. Я скажу, почему это грамотно. Потому что режиссеру должно быть всегда 19 лет. А в 19 лет человеку этот драйв присущ свыше, в 19 лет ты - хулиган. Ребенок в 19 лет никогда не говорит миру "нет", он кричит только "да". В 19 лет ты ничего не умеешь, ничего не знаешь, для тебя все ново. Ты видишь какую-то ленточку, к сожалению - красного цвета, рядом стоит человек с пистолетом и кричит: "Приготовиться!" Выстрел - и ты бежишь. А если задумаешься, куда - то остановишься, и все - ты сошел с дистанции. Главное - бежать не задумываясь. Вот так в 19 лет человек познает мир и познает себя. И если режиссер вдруг чувствует, что он взрослеет и забывает про ленточку, - толку не будет никакого.

- Продолжаю цитировать: "Если в свои 70 он не устает поддерживать соломенный цвет волос и выходит на поклоны в драных джинсах"… Вы, такой эстет, поддерживаете соломенный цвет волос и выходите на поклоны в драных джинсах?

- Да! Во-первых, цвет волос - это мой естественный цвет волос. Я, правда, не знаю, откуда взяли эту цифру - 70 лет". Ее кто-то выдумал. Но обратите внимание: пиджак у меня от Армани, самый-самый - по ткани, покрою и красоте. Мои рваные джинсы - они от "Дольче Габано", это не просто какая-то рвань из пошивочного цеха. На ногах у меня - фантастические туфли фирмы "Миу-миу". И наконец, гениальные очки. Да, это - я!

- Как вы находите эти фантастические вещи? У вас есть любимые магазины?

- Сразу скажу о том, как я мечтаю побыстрее приехать на Кикар ха-медина, потому что все магазины на Кикар ха-медина - мои! Я знаю всех людей, кто там работает, и они меня обожают, и, перед тем как ехать, я им звоню, и они уже готовят товар! Я всегда знаю, что Израиль - это красота одежды и вкуса! Я обязательно из Израиля привожу что-нибудь красивое! И это меня защищает от зла мира!

- Не то что Виктюк в Израиле - не новость, но даже "Служанки" в Израиле - тоже уже не новость…

- Да, это уже третий вариант спектакля.

- Я уж не говорю о том, что билеты практически проданы. Так что аншлаг - это тоже не новость.

- Да, и меня это не удивляет.

- Мне очень понравилось, как о "Служанках" написала московская критика: "Он любит возвращаться к былым победам. И переживать их заново с такой остротой, что публика - опытная, не первый год замужем (и за Виктюком, в частности), всякий раз как будто заново теряет театральную девственность"…

- Это правда. Я не видел этой статьи раньше, и то, что вы мне зачитали, слышу впервые, но восхищаюсь тем, как это точно сказано. "Потеря девственности" - в самом высоком смысле, это связано и с высотой полета человеческого духа! В этот момент мир открывается совершенно по-другому. И когда три раза - три раза! - теряют девственность, и три раза ощущают полет и шум крыльев - это по-настоящему сильное действо. Кто-то написал гениально! Я был бы счастлив, если бы это было правдой.

В последнем варианте "Служанок", с которым мы приезжаем в Израиль, играют Бозин, Жойдик, Нестеренко и Никульч… Это молодые ребята, одному - 22, другому - 24, третьему - 26, самый старший из них - Бозин. Но то, что происходит в зале, - это невероятно! Я даже просматривал после спектакля видеосъемку. Даже в записи ты видишь эту энергетику объединения зала и сцены. Это, действительно, как общая потеря девственности, я бы так сказал. Это фантастика.

- У вас есть разумное объяснение такого феноменального успеха "Служанок"?

- Если бы я об этом задумался, я бы остановился… Помните про "красную ленточку"? Шарм бы моментально рассеялся, растворился. Но есть другие люди, которые следят за метаморфозами спектакля. По всему миру разбросаны фан-клубы "Служанок", где собираются уже немолодые ребята (спектаклю ведь уже больше 20 лет, и мы объездили с ним 38 стран), и они переживают появление каждого нового варианта "Служанок" как нового маленького ребенка. И это правда.

Этот спектакль отличается от двух предыдущих, поскольку он рассчитан на новое поколение, поколение двадцатилетних. До рождения "Служанок" Жан Жене трижды накричал на меня во сне. Мне показалось, что это был французский мат (это лишь мое предположение, поскольку из экспрессивных средств выражения мне знаком лишь русский мат). Жене ругался со мной и кричал, что по моей вине нынешние двадцатилетние незнакомы с его гением. Я ему пообещал, что приведу к нему молодежь. И я это выполнил.

- У каждого творческого человека есть свой пик, своя вершина. Вы согласны со мной, что для вас это - "Служанки"?

- Нет! Все - впереди! Я думаю, что это как в семье, когда родители держат в руках только что появившийся на свет комочек, они думают, что это лучшее из всего того, что им удалось сделать… Но я верю, что впереди будет еще немало всего интересного! Я бы вам даже рассказал о замыслах и о том, что мы уже начали репетировать, но я человек суеверный… И уже когда приеду в мой любимый Израиль, к моей любимой публике, которая меня ждет, я расскажу, над чем мы сейчас работаем.

- Это - ваш фирменный знак: вы после спектакля свободно общаетесь с публикой…

- И на этот раз в Израиле будет то же самое. Я всегда говорю в конце: "Следующий спектакль будет тогда-то такой-то". И - сдерживаю свое обещание. К следующему приезду есть новая премьера.

- Все, что вы ставите после "Служанок", - в какой-то мере повторение "Служанок", вы не находите? Дух тот же. Как писала критика - "сладкая тягучесть порока, странности и запретные чувства"…

- Не знаю… Пусть говорят глупости какие угодно - дух один: надо любить! Единственная заповедь природы человеку - любовь! Ничего другого - нет! Все остальное - вранье!

- Как вы находите актеров на такие "центровые" роли, как в "Служанках"? Это - выбор ума или сердца?

- Это - выбор любви. Это - предопределено свыше. Если выбираешь по расчету - там может быть обман, хитрость… В моем выборе - ноль практицизма. Есть только безумие любви и веление сердца. И вы это ощутите в этом спектакле!

- Я очень жалею, что мне не удалось побывать на ваших репетициях. О них легенды ходят! Говорят, что у вас есть фирменные режиссерские термины, которые в буквальном смысле завораживают актеров. Например, чичирка, манюрка…

- А еще - гэджелка…

- А это еще что?

- А это - когда соприкасаются чичирка с манюркой…

- Актеры иногда годами ждут своей роли… Режиссеру, вероятно, тоже надо обладать таким "долготерпением"?

- Да, но если театр - это семья и каждый артист - это любимый ребенок, то режиссер все делает для того, чтобы ребенок знал, что рано или поздно он получит именно ту роль, которая его возвысит. Это - моя педагогическая забота.

- Это говорите вы - мастер. А ведь начинающему режиссеру еще нужно дождаться, когда кто-нибудь ему доверит постановку…

- Сейчас возможно то, о чем мы не могли даже мечтать в юности. Можно собрать любую группу ребят, попросить помещение в Доме актера или спуститься в любой подвал, прорепетировать - и тут же сыграть спектакль! Есть у нас театральные площадки, как, например, "Практикум", где молодые ребята могут показывать все, что хотят. Это - великое счастье, и мы были лишены этого.

- В одном интервью вы сказали: "Я хитрый, и умею защищаться, закрываться и врать. Это естественно для профессии режиссера". Говорили?

- Совершенно верно, но это - по отношению к себе, а не к артистам. Это я как папа, как дедушка могу так себя вести. Когда я нахожусь вместе с детьми, я никогда себе этого не позволяю. Но нужно помнить, что мне приходится защищать театр, который так и называется - "Театр Романа Виктюка". "Хитрость, вранье и умение закрываться", о которых я говорил в процитированном вами интервью, необходимы, чтобы удержать корабль на плаву. Однако когда я на капитанском мостике, когда я внутри корабля - нет места хитрости. Она улетучивается. Есть только открытое сердце.

- Вы уже достигли успеха в своей профессии. Значит ли это, что вам неведомы муки творчества, раздумья, метания?

- Каждую секунду! А как этого может не быть?! Без этих мук не может быть радости. Вначале есть страдание, одоление страдания и - радость! Без этих трех этапов нет искусства!

- Вы - "лакомый кусочек" для СМИ. Недавно вы рассказывали о том, как Оксана Пушкина…

- Сделала обо мне передачу? Фантастическую! Обо мне снимали много программ, но Оксана сделал просто нечто удивительное! У вас же показывали это в Израиле?

- Да, конечно… Но, судя по вашему восторженному отзыву, ей удалось открыть некую тайну о вас?

- Она сделала все, чтобы во мне тайна ощущалась, но не открывалась. И она замечательно сказала, что "я уже в мировом театральном процессе! В вечности!" Я хохотал, но она в этом убеждена.

- Прислушиваетесь ли вы к тому, что происходит за стенами театра? Смотрите ли вы новости?

- Да.

- Как вы относитесь к политической ситуации на Украине?

- Вот совершенно недавно я был на Украине, в Киеве. Украина - мой дом, и я несколько раз встречался с президентами, со всеми тремя, с женой последнего президента…

- Как вы относитесь к успеху Верки Сердючки на "Евровидении"? Как вы считаете, что она пела - "раша, гудбай" или "лаша тумбай"? И как вы относитесь к тому, что в России ее собираются бойкотировать?

- Я выступал в защиту Верки Сердючки - Андрея Данилко. Когда стало известно, что он едет на "Евровидение", я говорил всем, что он победит вопреки всем эти разговорам и злым пересудам вокруг него. И он победил! И когда сейчас мне звонят московские газеты и говорят: "Ну откуда вы все знаете?" - я отвечаю: "Потому что я люблю". А сердце - оно видит, а не только чувствует.

Его будущее я предвидел еще много-много лет назад, когда в Киеве ко мне подскочил мальчишка и спросил: "Я буду артистом?" - а я без паузы ответил: "Будэшь!" И вот сегодня тот мальчик выиграл "Евровидение". И то, что он сегодня стал артистом, и артистом значимым, европейским, и то, что украиньска мова прозвучала на всю Европу - во всем этом есть и частичка моей любви к нему. Он только что, пять минут назад, мне звонил. И благодарил. Вот все, что могу вам сказать.

- В Москве недавно запретили парад гордости сексуальных меньшинств. Вы об этом слышали?

- Понятия не имею. Разные есть парады - идут несогласные, согласные - это все чепуха. Это все придумано Кремлем, придумано сверху, для того чтобы не думать о том, что происходит в обществе.

- В Израиле разыгрались нешуточные страсти...

- Я знаю все. Неужели вы думаете, что я не знаю? Я же звоню каждый день в Израиль! У меня там столько родных людей! И про митинг на площади, на котором требовали от Ольмерта уйти в отставку, я тоже знаю.

- Известно ли вам об антирусских настроениях в вашем родном Львове? О вандализме по отношению к Русскому культурному центру?

- Это все - вранье. Сознательно нагнетается обстановка. Точно так же, как и в Таллине.

- Ну вот, вы сами упомянули Таллин. Как вы относитесь к тому, что произошло в Эстонии? Как вы думаете, власти должны были переносить этот памятник?

- Этот памятник можно было трогать, можно было не трогать - это не имело значения. Что бы с этим памятником ни делали, все равно бы произошло то, что произошло. Потому что здесь, в Москве, в Химках, - произошло нечто более страшное: был ликвидирован памятник и выкопаны останки погибших солдат. Но то, что происходит у нас под носом, мы не видим, не хотим. А в Эстонии - нам интересно. Это вот непреходящее имперское желание руководить. Но все давно изменилось. Россия больше не является сверхдержавой. Этого больше нет и уже больше быть не может.

- Вы интересуетесь политикой?

- Я никогда в жизни политикой не занимался, но всегда был Над Ней.

- Если вас позовут туда со спектаклем, поедете?

- Куда - туда?

- В Эстонию…

- Разумеется! Почему нет? Мы недавно были в Эстонии на гастролях. Буквально в то же время, когда там происходила эта чехарда с памятником. На нашем спектакле не было ни одного свободного места. Мы давали "Служанок".

- Как вы сказали, с Израилем вас связывают особые отношения. Но недавно я узнала, что вы поставили пьесу израильского драматурга. Вы этот спектакль планируете показать в нашей стране?

- Левин - гениальный драматург. И я рад, что мы открыли этого автора российской публике. Вы же увидите этот спектакль осенью.

- Говорят, вы нашли пьесу, в которой смогут сыграть нетеатральные звезды: Алла Пугачева и Галкин…

- Вы еще забыли Образцову. И в газетах написали, что самый лучший подарок, который Пугачева получила на день рождения, - это мое приглашение ее на драматическую сцену.

- Ну, и примадонна уже дала согласие?

- Да!

- На какой стадии этот проект?

- Сейчас мы все шастаем по миру. Я собираюсь в Израиль, Образцова - в Бразилии… Как только соберемся в Москве, так и начнем репетировать.

- Ну, нам пора ставить точку в нашем интервью. Когда спектакль готов, вы можете сказать, что он совершенен - ничего ни прибавить, ни убавить?

- Такого не бывает! Спектакль - тоже живой организм. Это растущий ребенок. "Служанкам" уже - 25 лет! И они растут и растут. Нет предела постижению души человека. Величайшая тайна - сам человек, и к этой тайне можно приблизиться, но разгадать ее невозможно.

- Как бы вы хотели закончить свое интервью?

- Я бы закончил это поцелуем. И хотел бы получить ответный поцелуй со стороны Израиля.