На днях мир содрогнулся от результатов исследования группы ученых из Лондонской школы гигиены и тропической медицины (London School of Hygiene and Tropical Medicine), посвященного причинам смертности в России мужчин трудоспособного возраста на примере города Ижевска в 2003 - 2005 годах.

Исследователи установили, что 43% смертей мужчин в возрасте от 25 до 54 лет так или иначе связаны с употреблением алкоголя или спиртосодержащих жидкостей. Причем употребление последних - различных субстанций из разряда бытовой химии и лекарственных настоек - составляло основную причину сверхвысокой смертности мужской части населения города. Россия вновь предстала перед миром как дикая страна, гражданам которой отказывает даже инстинкт самосохранения, и они пьют все, что горит.

Не оспаривая выводы лондонских ученых, хотелось бы внести некоторую ясность, потому что, как нам представляется, исследование в Ижевске, и особенно его интерпретация в ряде СМИ, не отражает всего комплекса причин сверхвысокой смертности от алкоголя и непищевых жидкостей, содержащих этиловый спирт. Основная причина алкогольной смертности, с чем согласно большинство российских экспертов, не в употреблении не предназначенных для этого жидкостей, а в общем повышенном уровне употребления алкоголя. Говоря проще, россияне пьют слишком много. В пересчете на абсолютные цифры, на каждого жителя страны, включая стариков и младенцев, приходится около 15 л чистого спирта в год – это очень высокий показатель.

Ижевский феномен высокой смертности от непищевых спиртосодержащих жидкостей не слишком типичен, хоть англичане и выбрали для исследования столицу Удмуртии как среднестатистический российский город. Во-первых, с 2005 г. ситуация со смертностью от алкогольной и спиртосодержащей продукции претерпела ряд изменений. Первого июля 2006 г. в РФ были ужесточены правила и контроль производства алкогольной продукции: вводилась новая маркировка и печально известная ЕГАИС. Следствием стало исчезновение с прилавков алкоголя. И в тот же самый день вступил в силу закон "О внесении изменений в ФЗ "О государственном регулировании производства и оборота этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции", где повышались нормы токсичности для денатурирующих добавок в товары бытовой химии. Собственно, никакого злого умысла в повышении уровня токсичности не было, российские стандарты просто не дотягивали до общепринятых в других странах.

Что последовало потом? Легальный алкоголь начал замещаться нелегальным, а малообеспеченные слои населения продолжали пить "незамерзайки", раньше не содержавшие смертельной дозы денатуратов. Эксперт в области алкогольной смертности, один из консультантов британских исследователей, доктор медицинских Александр Немцов так описывает эту ситуацию: "Раньше пьяницы знали, что, например, голубенькая по цвету жидкость для мытья окон не столь опасна, как синяя. Теперь голубенькая стала токсичней". Отсюда мы получили эпидемию токсических гепатитов. Эпидемия пошла на спад, но, по данным Немцова, она продолжается и по сей день, правда, мы уже о ней ничего не слышим: информационная кампания закончилась. То есть сегодня из-за повышенного уровня токсических гепатитов изменилась сама структура смертности от алкоголя.

Во-вторых, в России нет адекватной статистики даже общей смертности от алкоголя, чтобы анализировать ее данные и выносить однозначный вердикт о том, лежит ли основная вина на бытовой химии, водке или вине с пивом. В декабре 2006 г. в отраслевом журнале Госкомстата "Вопросы статистики" была опубликована статья "О ситуации со смертностью населения трудоспособного возраста в РФ", вызвавшая резонанс в экспертном сообществе. На основе анализа данных актов о вскрытии в моргах и диагнозов в справках о смерти, выданных загсами в Москве, была установлена шестикратная диспропорция в сторону занижения диагноза "смерть от отравления алкоголем" в справках о смерти по сравнению с данным судмедэкспертизы в московских моргах. Получалось, что акты о вскрытии фиксировали в качестве причины смерти алкогольное отравление, а в справках о смерти, по которым и учитываются причины государственными органами статистики, стояли уже другие диагнозы, вроде сердечно-сосудистой недостаточности. Объяснение статистики видели в нежелании родственников умерших называть причинами смерти близких алкоголь. Поэтому близкие предпочитали договариваться с работниками загсов, чтобы те записывали в документ иную причину. Тем более что у страдающих алкоголизмом, как правило, много хронических болезней и патологий.

В-третьих, у ижевской алкоголизации имеются свои региональные особенности. Ижевск не самый богатый промышленный город, с достаточным для такой агломерации количеством опустившихся алкоголиков. "Настойки и одеколоны - четкий маркер вызванной алкоголизмом нищеты, - говорит сотрудница Центра цивилизационных и региональных исследований РАН, кандидат исторических наук Дарья Халтурина. - Как правило, их пьют алкоголики, опустившиеся до крайней степени". К тому же в столице Удмуртии, по словам Немцова, не столь доступен, как в других местах, технический спирт (например, привокзальные чекушки по 20 - 25 руб., продающиеся в Москве с рук, почти всегда оказываются продуктом разбавления технического спирта), обычно вносящий большой вклад в смертность от алкоголя.

Сегодня в России невозможно точно подсчитать смертность от алкоголя, и ее реальный уровень может отличаться от приводимых экспертами цифр как в сторону уменьшения, так и в сторону увеличения. Также трудно оценить вклад каждого вида алкогольной и спиртосодержащей продукции в общее количество смертей. Поэтому, экстраполируя ижевские реалии 2003 – 2005 гг. на всю Россию в 2007 г., мы даем в руки лобби производителей спирта козырь - мол, стоит поднять акцизы на спирт медицинского и парфюмерного назначения, и многие проблемы с алкоголизмом решатся. Увы, не решатся, пока граждане не станут меньше пить.