– В одном интервью вы сказали, что у вас своего дома, помимо родительского, никогда не было. Как-то странно это слышать от коренного петербуржца, известного актера, который уже давно мог бы обзавестись собственным жильем.

– Тем не менее это действительно так. Моя первая квартира была коммунальной, именно в нее после роддома привезли меня родители. Мы жили в 16-метровой комнате, а мне отгородили где-то 3 с лишним метра. Окна выходили в типичный двор-колодец, куда редко заглядывало солнце. Но мы очень счастливо жили, судя по моим воспоминаниям. Я в той квартире провел шесть лет, потом наша семья перебралась в отдельную квартиру на набережную Кутузова. И с 7 лет я жил там, между улицей Фурманова и Фонтанкой, Летним садом.

Дом, в котором мы жили, охранялся государством, поскольку набережная Кутузова, дом 30, – это именно то здание, в котором жил великий полководец. И наша семья занимала как раз его кабинет и спальню. Балкон, на котором мы нередко сушили вещи, тоже оказался исторически ценным – под ним висела мемориальная доска «С этого балкона Михаил Илларионович Кутузов провожал войска в 1812 году». В доме сохранилась атмосфера «кутузовщины»: можно сказать, Михаил Илларионович ходил по ночам, скрипел половицами. Там были мраморные подоконники, остатки кутузовского камина – вообще-то камин сломал предыдущий жилец, дай Бог ему здоровья, мало места ему было…

– То есть настоящая старопитерская квартира, роскошная и огромная?

– Ну не то чтобы огромная… Но в квартире были лепные двери с зеркалами, двусторонние, открывающиеся, потолки лепные, одна комната в 38, вторая – в 36 метров с выходом на балкон. И довольно узкая кухня, метров в 16 – думаю, это была раньше какая-нибудь людская или дворницкая…

– И долго вы прожили в «кутузовском» доме?

– Там я прожил с 1970-го года по 1990-й. И очень обидно было уезжать оттуда. Но квартиру у нас выкупил «новый русский», а мы смогли благодаря этой продаже приобрести три двухкомнатных. Так наша семья разъехалась: родители в свою квартиру, брат – в свою, я – в свою. Но с тех пор, где бы я ни жил, не мог назвать это место домом, так продолжалось вплоть до 2003 года. Дело в том, что полученную в 90-м квартиру я довольно быстро снова перепродал, переехав жить в Минск к бывшей жене. Там мыкался три года по друзьям, по съемным углам. И, когда вернулся обратно в Питер, снова пришлось снимать.

– Сколько же вы поменяли мест с этими «мыканьями» по друзьям и знакомым?

– Да разве посчитаешь! Квартир было очень много, но чтобы я назвал хоть одну из них домом – такого не было никогда. До тех пор, пока не появилась квартира, в которой сейчас живу. Купил ее случайно. Моя подруга, а по совместительству риелтор, купила с мужем жилье на Московском проспекте. А так как я сам долго-долго искал, где бы прикупить квартиру, посоветовала посмотреть и то место, где поселилась. Вот рядом с ней как раз продавались «квадратные метры». Назанимал у друзей и знакомых денег и выкупил квартиру. Она показалась мне огромной, 65 метров! Прекрасное место, 15 минут от центра, 15 минут до аэропорта Пулково…

– То есть вы были довольны?

– Ну, откровенно говоря, изначально это была убитая «двушка», с сомнительным санузлом, какими-то кладовками, с грязной ободранной кухней. Мало того, что я занял на квартиру, пришлось еще одолжить и на ремонт. Причем делал не то, что называется евроремонтом, а просто хороший ремонт, добротный, безо всяких изысков вроде красного дерева или дуба. Распланировал, как мне хотелось, сам рисовал чертежи, снес все стены, которые не были несущими. И получил пространство для фантазии. Вот теперь могу сказать, что у меня появился свой собственный дом!

– Но ведь у вас было много квартир, через которые жизнь провела. Почему же именно эта стала домом? Что в ней такого, чего не было в тех?

– Секрет в том, что она сделана так, как я хотел, распланирована согласно моим представлениям. Полтора года, кстати, я жил в абсолютно пустой квартире. Конечно, косметический ремонт был уже сделан, но не было ни кроватей, ни кухни. Ничего! Разве что установил «джакузи», сделал санузел и поставил стиральную машину. А спал на надувном матрасе. И ничего меня не смущало, потому что все это было мое. Я вообще не спешил с ремонтом. Мне доставлял удовольствие сам факт, что все вещи – из многих городов, многих квартир, из Питера, Москвы, Минска – впервые за мою жизнь свезены в одно место. Можно было их перебрать (естественно, две трети выбросить) и понять наконец-то, что у меня есть и где.

– Когда же вы начали обустраивать квартиру?

– Года через полтора после покупки начал обустройство кухни. Сначала мы с моей подругой обживали ее без предметов. У нас не было ни раковины, ни холодильника, ничего – сидели на полу. К нам приходили гости, мы бросали подушки на пол, присаживались, курили, пили вино, беседовали, играли и пели всякие песни, как это обычно бывает в питерских квартирах. Так что сначала это пространство «наполнилось», а потом я уже прикинул, где и что должно стоять.

Знаете, как устраивают парки в Германии? Когда делают зеленые зоны, там не ставят всех этих запретных знаков «По газонам не ходить».

А просто, когда народ протаптывает тропинку, внимательно смотрят, где удобно людям ходить. И как раз там мостят дорожки.

Точно так же у нас на кухне: мы посмотрели, кто как сидит, кому где удобнее. Исходя из этого, решили, какая кухня нужна.

Поехали в магазин и выбрали аккуратный, практичный вариант, без «понтов», без красного дерева опять же.

– Ну, кухня у вас, прямо скажем, нетипичная…

– Полный нестандарт! Никаких дверей здесь нет, как и вообще в квартире. Когда входишь в дом, налево сразу кухня, направо – гостиная. И из-за того, что нет никаких дверей, ограниченности, создается ощущение студии, просматриваемой насквозь. Горжусь и тем, что в моем доме нет никаких шкафов и полок. Изначально продумал, что для всех вещей есть гардеробная.

– Тем не менее это действительно так. Моя первая квартира была коммунальной, именно в нее после роддома привезли меня родители. Мы жили в 16-метровой комнате, а мне отгородили где-то 3 с лишним метра. Окна выходили в типичный двор-колодец, куда редко заглядывало солнце. Но мы очень счастливо жили, судя по моим воспоминаниям. Я в той квартире провел шесть лет, потом наша семья перебралась в отдельную квартиру на набережную Кутузова. И с 7 лет я жил там, между улицей Фурманова и Фонтанкой, Летним садом.

Дом, в котором мы жили, охранялся государством, поскольку набережная Кутузова, дом 30, – это именно то здание, в котором жил великий полководец. И наша семья занимала как раз его кабинет и спальню. Балкон, на котором мы нередко сушили вещи, тоже оказался исторически ценным – под ним висела мемориальная доска «С этого балкона Михаил Илларионович Кутузов провожал войска в 1812 году». В доме сохранилась атмосфера «кутузовщины»: можно сказать, Михаил Илларионович ходил по ночам, скрипел половицами. Там были мраморные подоконники, остатки кутузовского камина – вообще-то камин сломал предыдущий жилец, дай Бог ему здоровья, мало места ему было…

– То есть настоящая старопитерская квартира, роскошная и огромная?