- Я не будут вас спрашивать об еврейских корнях, видно невооруженным глазом - они есть. Значит, с получением визы в Израиль у вас нет проблем и вы бы могли давно приехать. Но сделали это только сейчас. Что так?

- По поводу корней - вы правы. У моего дедушки Семена Давыдовича Спиваковского была большая семья. Он пятый ребенок в семье, поэтому у меня много родственников и в России, в Израиле, и в Германии. Со многими я поддерживаю связь. Но на Святую землю мне бы хотелось попасть не просто так, а по делу… Что и произошло сейчас.

- По какому поводу вы сейчас в Израиле?

- У вас тут открылся клуб, где будут проходить творческие встречи с артистами и музыкантами из России. Мне кажется, это великолепная задумка. Ведь когда артист на сцене, между ним и публикой существует дистанция. Об этой четвертой стене между сценой и залом мы и говорили сегодня с Верниками. Совсем другое ощущение, когда общение проходит в форме "круглого стола". Есть возможность напрямую задать вопросы и получить ответ. Такой обратной связи иногда не хватает актерам. В клубе, который придумала педагог и режиссер Алла Глушко, такая связь есть. И я должен отметить: поскольку в Израиле пристально следят за тем, что происходит в России, то общаться вдвойне приятно.

- То есть вы считаете, что первый блин не был комом?

- По-моему - нет.

- Скажите, легко ли вам на израильской земле? Чувствуете ли вы с ней какую-то связь?

- Я только вчера прилетел и еще не успел толком оглядеться. Сегодня мы планируем погулять по Тель-Авиву и Яффо, а завтра поедем в Иерусалим. Может быть, со мной произойдут какие-то перемены после этого.

Но пока я могу сказать, что все люди - одинаковые: на каком бы языке мы ни говорили и в каких бы климатических зонах ни жили. И дело даже не в том, выходцы ли это из России, уроженцы Израиля или какой-то другой страны, - мы понимаем друг друга. Мы же читаем одни и те же книги, пусть и на разных языках, мы смотрим одни и те же фильмы мирового кинематографа, читаем одни и те же новости в интернете. Мы воспитаны на одних и тех же ценностях и имеем одинаковые устремления. И с этой точки зрения Израиль для меня - это прежде всего дополнительный опыт общения с людьми. Я наблюдаю за ними и обогащаю свою "актерскую копилку". Если кроме этого я получу еще какие-то дополнительные эмоции или сделаю для себя какие-то открытия - это будет вдвойне приятно.

- Известность к вам пришла после роли в телесериале "Две судьбы". Как вы вообще относитесь к своему участию в сериалах?

- Сериалы - это замечательный вид телевизионного творчества, который существует во всем мире. Как жанр он вполне имеет право на существование. Но тут надо отметить, что существует различие между "мыльными операми" и "сериалами". В первых - я никогда не снимался. Но если в сериале - замечательные партнеры, интересный режиссер, великолепный оператор, то нет причины отказываться. Кино - это история, рассказанная за несколько часов. А сериал - эта та же захватывающая история, которую ты "читаешь" несколько вечеров. Вот есть мастера короткого рассказа - Чехов, О. Генри, а есть такие мастера, как Толстой, Дюма… Как относиться к таким произведениям, как "Сага о Форсайтах", "Три мушкетера", "Граф Монте-Кристо"? Наверное, их тоже можно было бы назвать литературными сериалами. Но, тем не менее, никто не будет спорить с тем, что это выдающиеся произведения.

Другой вопрос - это качество. Как снимаются сериалы во всем мире? Как правило, у вас немного времени, в день снимается сразу несколько сцен, поэтому на актеров, режиссера и всю группу падает двойная-тройная нагрузка. Чтобы получилось хорошо, на площадке должны быть профессионалы. Но это происходит далеко не всегда, и поэтому на экраны часто попадает некачественный продукт. Но про себя я могу сказать: я не позволяю себе халтурить и расслабляться на площадке, независимо от того, играю в кино или в сериале.

- Как вы считаете, что является первоосновой успеха сериала, кино? Сценарий, режиссер или актер?

- Я - заядлый футбольный болельщик. Футбол очень драматичная игра, как, впрочем, и любой другой вид спортивных состязаний. Тут нельзя сказать, кто важнее - тренер, директор команды, игроки, судья, степень накачанности мяча, подготовка футбольного поля или наличие полного стадиона. Все важно вкупе. Всегда побеждает команда, когда она играет заодно. Это - общее и в спорте, и в искусстве. Это - закон успеха.

- Но если нет хорошего материала, то нечего играть?

- Несомненно. Хотя я знаю случаи, когда замечательный сценарий, замечательная литературная основа оказывалась сильнее того фильма, который по нему сделали, а бывало и наоборот.

- "Материалом" актерского творчества является он сам, его нервы, его мозги, его чувства. Всего себя он отдает своему персонажу. Как вы считаете, это сказывается на самочувствии актера, его психике?

- Я считаю, как актер должен уметь "входить" в роль, так же он должен уметь "выходить" из нее. Когда роль влияет на актера, на его психику - это непрофессионально, актер не должен отождествляться со своей ролью.

- А как же система Станиславского?

- Это нисколько не противоречит теории Станиславского. Главный постулат Станиславского - вера актера в предлагаемые обстоятельства на сцене или в кино во время выполнения своих профессиональных функций. Он никогда не говорил, что роль должна изменять психику актера. Это все равно, как если хирург будет отождествляться с болезнью больного или адвокат - с преступлением своего подзащитного - это совершенно непрофессионально. Конечно, физические затраты, определенная усталость есть обязательно, но это - светлая усталость после тяжелого съемочного дня или сыгранного спектакля.

- Но ведь есть роли, окутанные тайной. К примеру, долгое время режиссеры обходили стороной "Мастера и Маргариту" Булгакова. Есть такая актерская примета, что нельзя играть смерть на экране…

- Практически во всех картинах есть кадр, где моего героя убивают или он кончает самоубийством. Я отношусь к этому нормально - роль есть роль. А в Театре Маяковского я играю в спектакле "Карамазовы" по Достоевскому. Там я играю черта и отношусь к этому спокойно. Это - тоже роль.

- Вы однажды сказали журналистам, что "надо с благодарностью принимать все, что дает судьба". Значит ли это, что надо принимать все предложения о ролях, ни от чего не отказываясь?

- Нет. Отказываться надо, если не нравится сценарий, не нравится проект, если происходят какие-то технические или административные нестыковки. Но случалось и так, что я соглашался, шел на компромиссы - иногда из-за денег, иногда из-за того, что мне хотелось поработать с каким-то актером или актрисой.

- А бывало ли так, что роль была омерзительной, а вы все равно соглашались, потому что было интересно?

- Омерзительная в каком смысле?

- Ну, маньяк, например. Как ваш персонаж в фильме "Лифт".

- Это не омерзительная роль, эта роль замечательная. Представляете, я сыграл человека с такой необычной психической организацией, с такими амплитудами и перепадами настроений!.. То он плакал, то смеялся, то дрался, то забивался в угол и скрывал свои эмоции… Это - сильная, яркая роль, любой актер может позавидовать.

- А вот Игорь Верник говорил, что после этого фильма он начал опасаться лифтов - вдруг застрянет…

- Да, я тоже после этого фильма стал к лифтам внимательней относиться. Но это было здорово! Мы там ползали друг по другу, как пять тараканов, и мы не знали, кто из нас попадет в кадр, мы очень помогали друг другу, была очень хорошая команда.

- Я, как зритель, устала от кино с мордобоями, убийствами, драками… Вам, как актеру, это еще не надоело? Не хочется ли вам наконец сыграть в обычной простой драме или милой, доброй, смешной комедии вроде "Иронии судьбы"?

- Я восхищаюсь своими коллегами, которые в кадре профессионально перезаряжают пистолет или вскидывают винтовку на плечо, это очень важно и это здорово... Мне и самому больше нравится психология, тайна взаимоотношений между мужчиной и женщиной. Мне это ближе. И даже в сериале "Одна тень на двоих" по Устиновой, где происходили убийства, в конце выяснилось, что я, точнее, мой герой, убивал людей струной от скрипки. Но вместе с тем это была психологическая драма, борьба двух друзей детства, мне это было интересно.

- Многие актеры в наше время умеют делать трюки, но мне кажется, что это необязательно, это может прекрасно делать и каскадер.

- Тем не менее в том же "Одна тень на двоих" меня скидывали на тросах с шестого этажа, и я падал в коробки. И в других фильмах я пытаюсь разные трюки делать сам. Если уж я понимаю, что это сопряжено с очень большим риском, то доверяюсь каскадерам.

- Что касается "петь и танцевать", мне кажется, что актеру это действительно надо уметь делать. Хоть вы и говорите, что все это "не ваше", но сделали ведь! Вы ведь снялись в музыкальном кино?

- Да, мы вместе с Игорем Верником снялись в мюзикле "Кинофестиваль". У этого фильма судьба очень сложная, но я верю, что он будет успешным. Это - яркий, красочный, музыкальный проект, очень ироничный. Это был замечательный опыт, мы пели и танцевали. Песни записывали в студии. А за два месяца до начала съемок начали заниматься с балетмейстером, который ставил нам танцы. На сцене мне и раньше приходилось петь и танцевать, но в кино это был первый опыт.

- В каких фильмах мы вас увидим в ближайшее время?

- Осенью выйдет на экраны фильм "1612", в котором у меня роль небольшая, но яркая. Я сыграл в картине "Натурщица" режиссера Воронецкой по рассказу Юрия Нагибина. Мне кажется, там меня зритель увидеть в неожиданном для меня амплуа. Еще я снялся в фильме по сценарию дочери Алексея Баталова, который называется "Дом на Лиговке". Эта роль мне интересна тем, что я сыграл себя молодым, а потом 80-летним стариком, это было очень интересно.

- Я читала, что вы мечтаете сыграть физика Ландау?

- Да, я знаю, что сейчас будет сниматься о нем фильм. Я разговаривал с режиссером. Он знает о том, что я хочу получить эту роль. Остальное - не в моих руках.

- Актеров пугает, когда долго нет ролей. Но вы без куска хлеба не останетесь. Я знаю, что у вас есть еще одна специальность…

- Да, я дипломированный психолог. Вообще я стал сниматься поздно, после 30 лет. До этого честно работал в Театре Маяковского. В то же время я придумал и стал проводить на базе московской психологической студии занятия, которые называются "Тренинг актерского мастерства, или эффективность профессионального общения". Это не был кружок художественной самодеятельности. Скорее, это можно назвать групповой психологической работой. Но и я, как актер... я совершил там несколько открытий. На этом курсе я получил хороший профессиональный опыт.

- Вы работали с актерами или с обычными людьми?

- Я работал с обычными людьми. Сейчас в силу занятости мне удается проводить в год один тренинг. Вообще я спокойно отношусь к такому понятию, как востребованность. Если мне перестанут предлагать роли, я не останусь без дела, я знаю, чем мне заниматься.

- Раньше говорили, что славу приносит кино, а теперь телевидение. Не будете с этим спорить?

- Не буду.

- На телевидение у вас был интересный путь. Вы блистательно играли в Театре Маяковского. Но сколько человек вас могло увидеть на сцене? И тогда вас заметил Виталий Вульф и посвятил вам свою программу…

- Я начну издалека. Я не очень люблю, когда актер зарабатывает очки многократным появлением на телеэкране - не в ролях, а в различных хрониках… "Светская жизнь" мне не по душе. Но есть немало журналистов, которые любят копаться в личной жизни звезд. И есть программы, где вроде бы предоставляют актеру возможность говорить от первого лица, берут у него интервью, но все крутится вокруг слухов и сплетен. Мне это неинтересно, и от подобного рода ток-шоу я отказываюсь. Но есть целый ряд замечательных программ, таких, как, например, у Виталия Яковлевича Вульфа или у Вадима Верника… И конечно, тем, что Вульф показал меня в своей программе "Серебряный шар", он сыграл очень большую роль в моей жизни. Это дало мне узнаваемость.

- Актеры жаждут встречи с журналистами, пока они неизвестны, а, добившись славы, начинают ненавидеть репортеров…

- Журналист журналисту рознь. Именно поэтому я привел пример двух программ, которые рассказывают о творческом человеке и позволяют ему раскрыться. В этом присутствует авторский взгляд на творчество актера. И когда снимались эти передачи, я полностью доверял и Вадиму Вернику, и Виталию Вульфу. Я был полностью спокоен, что их интерпретация меня как личности, моих работ будет точная, правильная и интересна зрителю. Я не люблю журналистов, которые роются "в грязном белье". А умных и тонких журналистов я люблю.

- Я читала, что свободное время вы любите проводить за преферансом. Чем вам так нравится эта игра?

- Я очень азартный человек, хотя и не люблю казино, потому что в казино от человека ничего не зависит - куда поставил фишку, туда она и упала. А преферанс - это очень умная, математическая игра, игра, полная драматургии… Это - очень интеллектуальная игра. Актерская.

- А вы знаете, что проводятся чемпионаты по преферансу?

- Нет, я не настолько увлечен, чтобы участвовать в чемпионатах. Да и времени у меня на это нет. Если никуда спешить на надо, то дома в компании друзей можно посидеть ночку за преферансом. Играем мы на деньги, но небольшие, так, для интереса.

- Официально известно, что вы в данный момент не связаны семейными узами. Вашим поклонницам есть на что надеяться?

- (Смеется). Хороший вопрос! Но все равно - я не говорю о личной жизни. У меня были разные периоды в жизни - были официальные браки и гражданские, я никогда не называю ни имен, ни фамилий, это мой принцип, а в состоянии влюбленности я нахожусь всегда.

- Еще говорят о том, что у каждого актера есть "кладбище несыгранных ролей". У вас оно тоже есть?

- Нет, у меня нет такого. Я не мечтаю сыграть какую-то роль мирового репертуара, я рад всем ролям - большим, маленьким, эпизодам, чему угодно. У меня есть мечта просто быть востребованным - получать хорошие роли, работать с хорошими актерами и хорошими режиссерами и получать за это хорошие гонорары.

- Вашим коллегам участие в проекте "Звезды на льду" принесло сумасшедшую популярность...

- Мне предлагали участвовать и в этом проекте, и во втором проекте "Танцы со звездами", тогда я отказался. Но сейчас это все надо обдумать. Пока не будем это обсуждать, это преждевременно.

- А кататься на коньках вы умеете?

- Да, все детство зимой я проводил на катке на Патриарших прудах.

- Что вы считаете для себя удачей? Я не имею в виду роль, а вообще состояние удачи?

- Я должен сказать, что я счастливый человек, а это и есть удача. Я занимаюсь своей любимой профессией, езжу по миру, сейчас я нахожусь в Израиле, меня окружают прекрасные люди, меня узнают на улице, я финансово независимый человек, слава Богу, мои мама и бабушка живы и здоровы, я работал и работаю с прекрасными режиссерами - не счастье ли это? Все здорово!