Яблоко раздора, брошенное адвокатом молдавского правительства на лощенный паркет Европейского суда, имеет эффект бумеранга. В Кишиневе вмиг восстановились прежние баррикады, которые превращают в противоборствующие лагеря политические движения и представляющие их газеты. Зато официальное телевидение замалчивает дипломатический инцидент, пытаясь свести скандал к минимуму.

И это вместо того, чтобы самым серьезным образом проанализировать "урок толерантности", который Кишинев получил на первом процессе в Европейском суде по правам человека, после которого молдавское правительство очень скоро будет приглашено в Страсбург по не менене приятному поводу, условно именуемому "дело Илашку". Дело, которое несравненно сложнее, с лабиринтами, в которых может заплутать куда более опытное правительство, чем то, которое представлено Ионом Мореем.

Если выступление министра задумывалось как "разведка боем", чтобы отработать и предствить стиль защиты на следующем процессе, в ходе которого будет затронута репутация России, то можно предположить, что Морей выполнил свою миссию максимально эффективно и эффектно.

Если спич Морея рассматривать с этой точки зрения, возможные "материальные и моральные потери" вполне оправданы - идет ли речь о министре-стрелочнике или о премьере Тарлеве, который, похоже, сойдет за "крайнего" в этой тонкой игре. Глава кабинета, который, как обычно, пытается быть крайне осмотрительным, в очередной раз доказал, что он не самый информированный чиновник в государстве.

В тот самый момент, когда официальный Бухарест чуть было не закрыл свое посольство в Республике Молдова, премьер Василе Тарлев с невинным видом заявлял журналистам, что он и ведать не ведает о "мухе, которая укусила" его румынского визави. Он удивился тому, что "Ади Нэстасе" не нажал кнопку красного телефона и не спросил его: "Эй, Вася, что это вы там творите?".

Примерно так можно расшифровать притворную наивность премьера, зато долгое молчание президента Воронина, на фоне оценок, высказанных его парламентскими оруженосцами, слишком многозначительно.

Возможное толкование философского молчания Воронина нашла бухарестская пресса, которая заверяет, что в ее распоряжении находится недавний доклад за подписью молдавского посла в Бухареста, откуда, по утверждению румынской масс-медиа, и черпал вдохновение министр Морей или подлинные составители его выступления.

Молдавское коммунистическое руководство, хотя прекрасно понималло, что в Страсбурге судят не политическую гегемонию, а нерешенные дома случаи попрания прав человека, все-таки решило попытаться вычерпать море ложкой. Создается впечатление, что министру Морею поручили озвучить старое и извечное состояние разочарования молдован, брошенных на произвол судьбы советским режимом и подхваченных ("за смехотворную цену") другим "старшим братом". Недовольство, которое не с руки проявлять во время официальных визитов, когда бухарестские власти встречают с королевскими почестями и еще подписывают чек на миллион долларов впридачу. Недовольство, вынудившее многих про-румынских дисидентов советского периода стать румынофобами, хотя они далеко не в восторге от молдавской идентичности, пока диковинной и более чем противоречивой.

Досада Кишинева тем более не может стать объектом пересмотра внешнеполитической концепции, открытой или завуалированной, поскольку Румыния, как ни крути, ближе к Брюсселю.

В этих условиях Кишинев решил, что Страсбург - подходящая сцена для политического реванша, что именно там он может озвучить самые пикантные обвинения в адрес Румынии и никто не потребует доказательств, ни перед кем не придется держать ответ за лексику, логику и мораль. Принималась ли в расчет возможная реакция Бухареста - пока не известно.

Блюститель норм международного права, министр юстиции наделен достаточным благоразумием, чтобы оперировать - хотя бы для отвода глаз - нормами Европейской конвенции прав человека, а не политическими и церковными постулатами. Следовательно, у Морея были другие задачи. Тезис о "румынском экспансионизме", озвученный, пусть и безосновательно, на корявой партитуре, выведен из периметра кишиневских стерильных полемик на европейскую орбиту. Именно в этом и состояла задача министра, а не в оправдании правительства, упорно отказывающегося легализовать Митрополию Бессарабии.

Сейчас, когда общественность ожидает развязку политического скандала, участь "мятежного министра" уже не представляет большого интереса.

Все внимание обращено к великих арбитрам, ведь именно для них была отточена заманчивая блесна в виде "другой Румынии", которая вместо того, чтобы стать генератором безопасности (иначе ей заказан путь в НАТО и Евросоюз), в действительности является "экспортером националистской революции".

Тот факт, что скандал развязался накануне визита в Кишинев российского премьера Михаила Касьянова - простое совпадание. Также случайно и другое совпадение. После того, как Бухарест в ультимативном порядке заявил, что не намерен идти на попятную, Кишинев предоставил свое воздушное пространство и "всю необходимую поддержку" международной антитеррористической коалиции. Ни раньше Путина, ни раньше парламента Румынии, а как раз ... накануне бомбардировок, начавшихся в воскресенье вечером.