Почти все руководители большевиков вышли не из рабочих и крестьян, но даже на их фоне выделялся Лев Давидович Троцкий (Бронштейн) - сын богатейшего херсонского землеарендатора. В 1918 году Бронштейн-старший приехал в Петроград, и высказал сыну все, что думал о новой власти и об участии выходцев из приличных семей "в этом безобразии".

Люди, выросшие в СССР, как правило, не сознают, что Троцкий был не просто видным революционером, а фигурой, практически равной Ленину.

Только их двоих в Советской России официально именовали "вождями": "вождь революции товарищ Ленин" и "вождь Красной Армии товарищ Троцкий".

Только их портреты всюду висели рядом. Остальных правителей в лицо мало кто знал. Монгольский облик Ленина, заставлявший вспомнить о Чингисхане, и мефистофельская бородка Троцкого вдохновляли тех, кто упивался стихией разрушения, и вселяли мистический ужас в мирных обывателей.

Как миледи из "Трех мушкетеров", Троцкий имел на руках фантастическую бумагу: "Все сделанное товарищем Троцким мною безоговорочно поддерживается, и все его распоряжения должны беспрекословно исполняться, как если бы они были лично мои. Предсовнаркома Ульянов (Ленин)".

Бунтарь

Во время революции 1905 года, когда Ленин лишь ненадолго вернулся из эмиграции и ничего особенного не совершил, Троцкий был, ни много, ни мало, председателем Петербургского совета. Блистал на митингах, сидел, бежал.

После раскола РСДРП на большевиков и меньшевиков Троцкий объявил себя независимым и уговаривал враждующие стороны помириться. За это Ленин называл его "Иудушкой", но позиция "над схваткой" помогала Троцкому зарабатывать политические очки.

Блестяще владея несколькими языками, он слал в ведущие европейские газеты репортажи с балканской войны 1912 года, так что и на Западе его знали неплохо.

Во время мировой войны Троцкий жил в США. Скорых перемен в России не предвидел никто. Ленин за несколько недель до Февраля говорил молодым швейцарским социалистам, что его поколение до революции не доживет, и больше всего был озабочен ситуацией в братской социал-демократической партии Швеции. Троцкий обсуждал с американскими левыми планы создания социалистической республики на Гавайских островах.

Из-за океана он поспел в революционный Петроград лишь в мае 17-го года - на три недели позже Ленина - но его авторитет в революционных кругах был таков, что Ленин уговаривал Троцкого примкнуть к большевикам, а тот ставил условия.

После первой неудачной попытки захвата власти 3-4 июля, когда Ленин с Зиновьевым скрылись в шалаше на озере Разлив, Троцкий попал в тюрьму, но после "корниловского мятежа" вышел из нее триумфатором и во второй раз возглавил Петроградский совет.

Сегодня историки практически единогласно признают, что октябрьским переворотом руководил в основном Троцкий. Знаменитый поход Ленина в Смольный в гриме и с перевязанной щекой был вызван стремлением поспеть хотя бы к разбору шапок и не оказаться вовсе в стороне от победы.

Владимир Маяковский так описывал обстановку в "штабе революции":

"Вас вызывает товарищ Сталин,
направо третья, он там".
"Товарищи, не останавливаться, чего встали?
В броневики и на Почтамт
по приказу товарища Троцкого!"
"Есть!" - повернулся и скрылся скоро.
И только на ленте у флотского
под лампой блеснуло: "Аврора".

Поэма "Хорошо!" писалась к 10-летию Октября, когда Троцкий уже находился в глубокой опале, но Маяковский счел невозможным его не упомянуть.

Из всех последующих изданий строка о Троцком была вымарана. Внимательные читатели недоумевали, отчего это к слову "флотского" отсутствует рифма. 

"Ни мира, ни войны"

В первом большевистском правительстве Троцкий стал народным комиссаром по иностранным делам. Его главной задачей были мирные переговоры с Германией.

Сталинский "Краткий курс" и все последующие советские учебники истории камня на камне не оставили от "нелепой" и "изменнической" идеи Троцкого: "Ни мира, ни войны, а армию распустить".

Ряд современных исследователей указывают, что Троцкий, конечно, ошибся в расчетах, но мысль сама по себе не была такой уж глупой. Ленин и ЦК большевиков не считали его ни изменником, ни идиотом, и не пытались поправить.

Троцкий надеялся, что Берлин воспользуется возможностью перебросить все наличные силы на Западный фронт и не станет предъявлять Советской России территориальных претензий. Кроме того, он со дня на день ждал революции в Германии, и всячески тянул время, втягивая немецкую делегацию в философские дискуссии.

Предреввоенсовета

28 января 1918 года был обнародован декрет о создании Рабоче-Крестьянской Красной Армии (подписание документа состоялось двумя неделями раньше, но с публикацией тянули, чтобы не раздражать немцев). 23 февраля наспех собранные отряды добровольцев бежали из-под Нарвы и Пскова при известии о приближении кайзеровских войск. Ленин выдвинул лозунг: "Учиться военному делу настоящим образом!".

3 марта советская делегация подписала "похабный" Брестский договор, а на следующий день председателем Высшего Военного Совета (с сентября 1918 года - Реввоенсовета республики) был назначен Троцкий.

13 марта он стал еще и наркомом по военным и морским делам, но первая должность нравилась ему больше: наркомов много, а Предреввоенсовета - он такой один.

Троцкий придумал эмблему в виде серпа и молота и орден Боевого Красного Знамени, лично написал текст присяги, которую, с некоторыми изменениями, до сих пор принимают российские военнослужащие, и создал систему военкоматов, действующую и поныне.

Он жил в спецбронепоезде со спальней, кабинетом, салоном для встреч, баней, пулеметами на площадках, автомобилями на платформах и охраной из моряков-балтийцев, носивших на рукавах специальные нашивки: "Поезд Предреввоенсовета".

Ни в какую "революционную инициативу масс" Троцкий не верил и строил армию на основе призыва и суровой дисциплины. К концу Гражданской войны было мобилизовано около 5 млн человек, при том, что численность армии Колчака никогда не превышала 300 тысяч, а Деникина - 150 тысяч. Белых задавили количеством.

Троцкий вел войну с беспощадной жестокостью. В мае 1919 года, когда Красная Армия перешла в наступление на казачий Дон, он издал приказ N 100: "Гнезда бесчестных изменников и каинов должны быть разорены. Каины должны быть истреблены".

Станицы сносились артиллерийским огнем, а пытавшихся спастись добивали из пулеметов. Команды факельщиков поджигали уцелевшие дома.

В сентябре 1919 года, после рейда генерала Мамантова (через "а", а не через "о"!) на Тулу, Троцкий приказал не брать казаков в плен, чтобы "отучить от подобных рейдов".

"Чтобы выиграть гражданскую войну, мы ограбили Россию", - публично признавал он.

Сталин в речах и статьях за всю жизнь ни разу не употребил слова "расстрел". Троцкий всегда делал, как говорил, а говорил, как думал.

Военспецы

Пожалуй, главной заслугой Троцкого перед советской властью было массовое привлечение на службу бывших царских офицеров, без которых красным вряд ли удалось бы победить.

Начало положила директивная статья Троцкого в "Известиях", опубликованная 23 июля 1918 года.

"Девяносто девять сотых офицерства заявляют, что не могут участвовать в гражданской войне, - писал он. - С этим надо покончить! Офицеры получили свое образование за счет народа. Те, которые служили Николаю Романову, могут, и будут служить, когда им прикажет рабочий класс".

Многие в партийной верхушке считали идею сомнительной и опасной, но Троцкий настоял на своем.

Из 200 тысяч офицеров бывшей императорской армии 75 тысяч служили у красных, и лишь 50 тысяч у белых.

Из 20 командующих красными фронтами офицерами царского времени были 17, из 100 командармов - 82, начальники штабов фронтов, армий и дивизий - все.

Среди "военспецов" были такие "звезды", как самый знаменитый российский генерал Первой мировой войны Алексей Брусилов, или Борис Шапошников, при Николае II бывший полковником Генштаба, а при Сталине дважды возглавлявший "мозг армии".

Конечно, к белым шли исключительно добровольно, а в Красную Армию призывали через военкоматы, грозя в случае отказа или перехода на сторону противника репрессировать семьи. Звание красного командира давало паек и избавление от опасного клейма "классово чуждого элемента".

Однако офицеры служили большевикам не только за страх, но и за совесть. Четыре бывших генерала, попав в плен к белым, не отреклись от новой присяги и были расстреляны.

Смыслом жизни для большинства офицеров была великая и неделимая Россия. В монархии Романовых они разочаровались, либеральные ценности являлись для них пустым звуком, а в большевиках многие увидели силу, способную собрать развалившуюся империю и даже привести ее к новым вершинам могущества.

Еще летом 17-го года, сидя в немецком плену, Михаил Тухачевский говорил товарищам: "Нам больше всего подходит одеяние диктатуры. Если Ленин сумеет сделать Россию сильной страной, я выбираю марксизм".

Офицеры Генерального штаба - элита вооруженных сил, потомственная "военная косточка" - шли к большевикам охотнее, чем интеллигенты, призванные в армию во время войны. Свыше 600 бывших генштабистов записалось в Красную Армию. К белым потом перебежали около ста. Процент дезертиров среди рядовых красноармейцев был выше.

Продолжение следует.