Нахождение в больнице в чем-то сродни поездке в поезде – соседи по палате относятся друг к другу, как случайные попутчики, каждому из которых предстоит выйти на своей остановке в ту или иную дверь. Каждый понимает, что судьба вряд ли еще раз сведет его с этими людьми, и в то же время обитателей палаты объединяет то, что все они вдруг оказались в почти унизительном статусе пациента, и кто знает, когда и как они с этим статусом распрощаются. А потому в больнице люди подчас рассказывают о себе друг другу такое, о чем не догадываются даже самые близкие им люди. Об одной из таких больничных встреч я и хочу сейчас рассказать.

Я обратил внимание на этого пожилого, невысокого человека сразу же, как только он появился в палате. Это был типичный еврейский интеллигент – лысый, в очках, через которые на вас глядели какие-то пронзительно умные глаза. «Наверное, бывший бухгалтер или адвокат», – подумал я. Мы поздоровались, и на этом наше первоначальное знакомство закончилось. Но днем, когда введенные нам немалые дозы лекарств сделали нас обоих более-менее вменяемыми людьми, мы вышли в коридор, причем мой сосед тут же погрузился в чтение книги, на обложке которой было броско выведено «Мераглим» – «Разведчики».

– Да, когда так хреново и душе, и телу, такие детективчики действительно помогают отвлечься, – сказал я, чтобы хоть как-то завязать разговор.

– Это – не детектив, – ответил он, – а документальная проза. В сущности, эта книга – первый полный рассказ о том, как ШАБАК* боролся и борется с иностранными шпионами. Ее авторы – известный историк Ури Мильман и бывший помощник Ицхака Рабина, депутат Кнессета Эйтан Хабер. Ну, а так как я поневоле оказался героем многих описанных в ней историй, то они прислали мне ее на отзыв.

Сейчас я как раз читаю первую главу, рассказывающую о событиях, к которым я имел самое непосредственное отношение. Это – история немца Отто Шпейера, в 18 лет вступившего в ряды СС, бывшего среди первых немецких солдат, переступивших границу СССР. Затем в 1943 году он был переброшен на Западный фронт и в конце концов оказался в плену у американцев, и у них в лагере довольно быстро выучил английский. После войны он вернулся в родную Германию, в Мюнхен, который был разрушен практически дотла, и поселился в какой-то каморке по соседству с вернувшимся из концлагеря евреем.

Увидев, что этот еврей получает немалую и денежную, и продуктовую помощь от «Джойнта», «Сохнута» и других организаций, Шпейер решил тоже стать евреем и в итоге получил разрешение на въезд в Палестину. В сущности, его было очень легко уличить во лжи – все офицеры СС, как известно, имели татуировку с двумя молниями, разумеется, он был необрезан, но никто этого не стал проверять.

Короче, в 1948 году он на корабле «Фамагуста» прибыл в Израиль и почти сразу же, благодаря своему немалому боевому опыту, стал военным инструктором ХАГАНы, а затем и офицером ЦАХАЛа. В конце концов он назвал себя Габриэлем, поселился в одном из киббуцев на юге страны, прилично выучил иврит, но в киббуце ему не понравилось, и он переехал в Тель-Авив.

Здесь он сошелся с одной замужней женщиной, которая тоже была родом из Германии. Когда ее муж заподозрил, что она наставляет ему рога, то он уехал с ней на родину – в Германию. И вот тут Шпейер решил разыскать любовницу и выехал из страны. Разумеется, по израильскому паспорту. Но дело в том, что тогда в израильском паспорте стояла печать «Въезд разрешен всюду, кроме Германии», – считалось, что нога еврея не должна ступать после того, что было, на землю этой страны. Так Шпейер, которому нужно было в Германию, застрял в Риме, причем без гроша в кармане.

В поисках выхода из создавшейся ситуации он решил пойти в египетское посольство и обменять все свои сведения об Израиле и его армии на приличную сумму и документ, позволяющий ему въехать в Германию. Египтяне долго проверяли, не подослан ли он израильскими спецслужбами, а затем, получив от него кое-какую информацию, предложили вернуться в Израиль и поработать на них еще.

Шпейер возвращаться в Израиль наотрез отказался, ему заплатили какие-то не очень большие деньги за переданные им сведения, и он выехал в Германию по египетскому паспорту. Естественно, обманутый муж пришел в ярость, увидев Шпейера в своей квартире, произошло выяснение отношений, во время которых Шпейер и сказал, что он – немец, офицер СС, и это – его страна.

Раздосадованный муж поспешил в израильское посольство, откуда это дело попало к нам. На рабочем совещании было решено, что Отто Шпейера нужно доставить в Израиль и здесь судить... Вот об этом и рассказывается в первой главе книги.

– Простите, а какое отношение ко всей этой истории имеете вы?

– Дело в том, что я и был тем самым человеком, которому было поручено целым и невредимым доставить Шпейера в Израиль. Это было одно из моих первых заданий.

– И насколько правдиво все это описывается в книге?

– Очень правдиво. Но дело в том, что авторы не знают многих очень мелких, но важных деталей той операции. Мы разработали легенду, согласно которой я являлся капитаном иракской армии, помощником военного атташе Ирака в Париже. Как бы случайно я встретился со Шпейером в одном из кафе Франкфурта, мы разговорились, понравились друг другу, и я пригласил его на следующий день в самый роскошный ресторан Франкфурта. Он очень любил вкусно поесть и с удовольствием принял это предложение. После ужина я попросил счет, полез в карман за деньгами, и он сделал то же самое, хотя я прекрасно знал, что он не может оплатить счет за обед даже в забегаловке, не то что в таком ресторане. Я вытащил пачку купюр и как бы случайно вместе с ними уронил на стол свое удостоверение, где я был сфотографирован в форме капитана иракской армии.

«О, да ты капитан! – воскликнул он. – А ты знаешь, я ведь тоже – офицер, капитан СС. А еще я служил – ты будешь смеяться! – в израильской армии, и сделал этим еврейским свиньям немало гадостей». Шпейер начал подробно излагать, какие подлости он делал нам во время службы в ЦАХАЛе и, думается, не нужно объяснять, что я испытывал в эти минуты. Впрочем, сдержаться мне как раз было нетрудно...

– А что было самым трудным?

– Самым трудным было... не позволить себе ни одного словечка на иврите. Вот если мы с вами сейчас перейдем на английский или, скажем, французский, то все равно во время разговора время от времени будем вставлять слова вроде «кен», «ло», «бесэдер». А если бы я вставил хоть одно такое слово, операция была бы провалена... Словом, я сдержался, дал ему выговориться, а потом как бы приступил к его вербовке. «Ты как раз тот человек, который нам нужен, – сказал ему я. – И ты можешь очень неплохо заработать, если съездишь по нашему поручению всего на недельку-другую в Израиль».

Он начал говорить, что это исключено, что после того, как он связался с египтянами, в Израиле его наверняка арестуют, так как израильская разведка – лучшая в мире. «Ну, во-первых, далеко не лучшая, – сказал я ему. – Просто ты не знаешь других разведок, например, иракскую. Во-вторых, мы посылаем тебя с предельно простым заданием: говорят, на юге Израиля нашли нефть. Так как появление на мировом рынке израильской нефти может угрожать экономике Ирака, то мы хотели бы хотя бы приблизительно знать, о каких ее количествах идет речь. Ты не должен ничего фотографировать, не должен никому ничего передавать: в твою задачу будет входить просто появиться в этом районе и посмотреть, сколько в нем стоит вышек, идет ли уже выкачка нефти и т.д. Возвращаешься, рассказываешь о том, что видел – и получаешь приличную сумму денег. Практически ни за что. Кроме того, мы тебя так загримируем, что никто из тех, с кем ты был знаком в Израиле, тебя не узнает».

После долгих раздумий Шпейер все-таки согласился, и мы отправились из Франкфурта в Париж – я ведь все-таки был «помощником военного атташе в Ираке» именно в Париже, а не где-нибудь! Во Франции я поселил его в самой роскошной гостинице и водил в лучшие персидские и арабские рестораны – надо было поддерживать реноме «истинного араба». И вот в персидском ресторане, когда уже была назначена дата вылета Отто Шпейера в Израиль, подготовлены все документы, я чуть и не провалил операцию: в тот самый момент, когда мы обедали, в ресторан зашел мой коллега с молодой женой.

Больше всего я боялся, что он со мной поздоровается, и потому уткнулся лицом в стол и очень высоко поднял бокал с шербетом. Товарищ понял намек и, не говоря ни слова, прошел с женой в угол ресторана и сел за столик. Мы продолжили есть, и тут я обратил внимание, что Отто уже не со мной – весь его слух обращен в сторону того столика. «Что-то случилось?» – спросил я. «Да, – ответил Шпейер, – они говорят на иврите и, кажется, говорят о нас...» Пришлось всеми силами отвлекать его внимание, в конце концов я взял с него слово, что когда он вернется с задания, то даст мне несколько уроков иврита, и мы вышли из ресторана.

Уже в аэропорту Шпейер неожиданно заявил мне: «Знаешь, если меня даже и поймают израильтяне, я все равно успею убить нескольких из них». У меня от этих слов внутри все затряслось. «Э, мы так не договаривались, – сказал я. – У тебя что, есть оружие? Пистолет? Нет, давай тогда все отменим, а то тебя задержат на контроле, а мне неприятности не нужны!» «Да не обычный пистолет! – ответил Шпейер. – Видишь вот эту ручку у меня в переднем кармане пиджака? На самом деле это не ручка, а газовый пистолет, который стреляет очень ядовитым газом...» «А, ну тогда ладно!» – успокоился я. Я посадил его на самолет компании «Эйр-Франс», а в аэропорту Бен-Гурион он сел в такси и велел таксисту ехать в Тель-Авив.

«Одну минутку, я только получше закрою дверь с вашей стороны», – сказал ему таксист и направил руку к двери, но в последний момент изменил движение и аккуратно вытащил из переднего кармана его пиджака авторучку. Затем улыбнулся и сказал: «С приездом, капитан Шпейер»... И тут такси со всех сторон окружили машины с нашими людьми.

– И что было со Шпейером дальше?

– Его судили, он получил семь лет тюрьмы, но был выпущен через пять за хорошее поведение, после чего навсегда уехал в Германию. Кстати, в тюрьме он усиленно изучал ТАНАХ и стал его настоящим знатоком. Немногие евреи знают ТАНАХ так, как знал его он – это я вам как профессионал говорю...

_______________________________________________________________

* Служба безопасности Израиля

Продолжение следует.