Дамьен Уитуорт
 

Спустя десять лет после того, как молодая стажерка едва не стала причиной отстранения президента, действующие лица скандала вокруг Моники дали интервью нашему корреспонденту

Вечером в субботу 17 января 1998 года Мэтт Драдж, "торговец сплетнями" из интернета, выложил в сеть историю, с которой начался самый сенсационный сезон скандалов в истории президентской власти в США. Драдж сообщил, что журнал Newsweek снял из номера статью об интимных отношениях президента Клинтона с бывшей стажеркой Белого дома. На следующий день Драдж выяснил имя стажерки – ее звали Моника Левински.

Респектабельные СМИ подхватили эту новость далеко не сразу, но к следующему вторнику и они сообщили, что Клинтон находится под следствием за то, что поощрял других лгать, чтобы скрыть свою интрижку.

Весь последующий год этот сюжет преобладал на первых полосах: в отношении Клинтона было проведено расследование, затем Клинтона подвергли импичменту и в итоге в результате разбирательства в Сенате призвали невиновным в серьезных преступлениях и проступках.

С тех пор прошло десять лет. Что сталось с Биллом Клинтоном, мы знаем. Он неустанно ведет предвыборную агитацию за свою жену, которая стремится к победе на выборах, чтобы в Белом доме вновь появилась "клинтоновская администрация". Но вот занятный каприз судьбы, свидетельствующий, насколько сильны были последствия скандала, – если бы не Моника Левински, то, возможно, Хиллари Клинтон сейчас не вела бы никакой избирательной кампании.

Дело в том, что именно непосредственно после скандала, когда Хиллари воспринималась как жена, которую обидел супруг, она решила баллотироваться в Сенат от штата Нью-Йорк. Пристыженный муж, которому очень хотелось попытаться с ней помириться, охотно поддержал ее шаг своим престижем. Волна сочувствия способствовала победе Хиллари. Как только она была избрана в Сенат, начались разговоры о том, чтобы она стала кандидатом в президенты.

Но что произошло с другими персонажами этой огорчительной саги? Ньют Гингрич, республиканец, спикер Палаты представителей, подал в отставку, когда избиратели выразили свое недовольство кампанией за импичмент Клинтона. Однако двумя годами позже урон, нанесенный скандалом, сильно усложнил избирательную кампанию Ала Гора, который баллотировался в президенты. Теперь многие из помощников Клинтона, которые принимали самое непосредственное участие в защите президента, окружают его жену. Многие другие "второстепенные действующие лица" обнаружили, что их жизнь необратимо переменилась. Одни всеми правдами и неправдами силятся остаться на виду, а другие стремятся сойти со сцены, но мало кому из них это удается.

Пола Джонс: женщина, с которой все началось

Пола Джонс не была первой из любовниц Клинтона. У него было много женщин до нее и не меньше – после нее. Но она дала толчок к расследованию в отношении президента, которое едва не привело к его отстранению от власти. Пола Джонс подала иск о сексуальных домогательствах, утверждая, что когда она была скромной госслужащей, а Клинтон – губернатором Арканзаса, некий сотрудник полиции штата привел ее в гостиничный номер Клинтона, и тот обнажился перед ней.

Дело было уже очень близко к урегулированию во внесудебном порядке до того, как о Монике Левински вообще появились сведения. Но когда стало очевидно, что Клинтон не собирается извиняться перед Джонс – таково было одно из ее условий – истица, подзуживаемая своим разгневанным мужем, стала настаивать на своем.

Ее адвокаты захотели доказать, что такое поведение Клинтона не было единичным случаем, и именно в процессе разыскивания других женщин, которые работали в ведомствах штата или федеральном правительстве и имели интимные отношения с Клинтоном, стало известно о связи с Левински. В ноябре 1998 года, после того как Клинтон признался в том, что имел связь с Левински, накануне разбирательства в Сенате, он запоздало заключил внесудебную договоренность с Джонс, согласившись выплатить ей 850 тыс. долларов, но так и не признав свой поступок правонарушением и не извинившись.

С тех пор Джонс развелась с мужем. После того как она снялась в обнаженном виде для журнала Penthouse, некий известный консерватор, который ранее ее поддерживал, назвал ее "трущобной швалью". Она проиграла матч по боксу, показанный по телевидению. Ее противницей там была Тоня Хардинг, бывшая фигуристка, скандально известная как участница заговора с целью навредить ее коллеге Нэнси Кэрриган.

Сейчас Джонс 41 год. У нее есть четырехлетний сын, а также еще двое детей, 15 и 11 лет. Она работает в агентстве недвижимости в Литтл-Рок. Джонс согласилась на телефонную беседу, но отказалась встретиться для интервью: "Мне вообще-то хочется написать книгу. Никто не издал бы своих книг, если бы все не началось с меня, но именно я, похоже, попала в черный список: мне не дают рассказать мою историю". Издатели, по ее словам, "либо крупные либералы, либо трусят. А может, хотят уберечь грядущие выборы. Все, кто был причастен к скандалу вокруг Клинтона, выпустили книги. Даже Моника Левински. Если бы не я, у них не было бы шанса нажиться на этом".

По словам Джонс, компенсация не покрыла ее громадных расходов на адвокатов, так что она им до сих пор должна. Как она возместит эту задолженность? "Никак. Они это знают", – отвечает она.

Как и следовало ожидать, Джонс говорит, что не будет голосовать за Хиллари, и вообще поражается, что Билл и Хиллари Клинтон все еще ведут предвыборную агитацию. "Я просто смеюсь, вот и все. Боже милостивый, ну я просто не знаю, что это такое. Все постарались захапать свою долю; им было наплевать, с чем осталась я. Вы не знаете каких-нибудь людей, которые издают книги? Может, направите их ко мне?"

Кэтлин Уиллей: обвинительница из Овального кабинета

Кэтлин Уиллей сидит и пьет чай на балконе в величественном отеле Jefferson в Ричмонде, штат Вирджиния. Голос у нее тихий, но он не скрадывает ее обиды на Билла Клинтона и, что более неожиданно, на его супругу.

Уиллей и ее покойный муж Эд, сын видного вирджинского политика, помогали обеспечить Клинтону поддержку вирджинцев, когда в 1992 году он баллотировался в президенты. Как-то раз во время избирательной кампании прихворнувший Клинтон попытался уговорить Уиллей, чтобы она в отсутствие Хиллари принесла ему в номер куриный бульон. Уиллей отклонила это предложение, а также все последующие, но после того, как Клинтона избрали президентом, пошла работать в Белый дом в качестве добровольного сотрудника. Ее коллеги-добровольцы дивились, что Клинтон с ней очень приветлив. Другие называли ее кокеткой.

Как-то раз в 1993 году, когда муж Уиллей по собственной вине оказался в сложнейшем финансовом положении, она пошла к Клинтону в Овальный кабинет, чтобы попросить устроить ее на оплачиваемую работу. Во время этой встречи, по ее словам, он произвел в ее отношении развратные действия. Он грубо обнял ее и положил ее руку на свой пенис, находившийся в эрегированном состоянии, меж тем как в дверь барабанили помощники, так как Клинтон опаздывал на совещание. Уиллей вырвалась из его объятий и ушла.

Теперь она говорит, что его поступок был "дурным, скользким делом, поступком хищника, но не катастрофическим". В любом случае голова Уиллей была забита другими заботами. В тот вечер ее муж не вернулся домой; на следующий день его нашли мертвым в отдаленном лесу – по-видимому, он застрелился. По словам свидетелей, какой-то выстрел раздался примерно в 3 часа дня – как раз в то время, когда Уиллей находилась в Овальном кабинете. "Чуть ли не тютелька в тютельку, – задумчиво говорит она. – Как подумаю об этом, сразу мурашки по коже".

Сейчас Уиллей 61 год. Она говорит, что никогда не хотела предавать гласности историю о том, что, если верить ее утверждениям, случилось в Овальном кабинете. Но она рассказывала ее по секрету некоторым людям, в том числе Линде Трипп, которая позднее подружилась с Левински. Кто-то дал знать об Уиллей адвокатам Полы Джонс (Уиллей говорит, что сама к ним не обращалась), и ее вызвали для дачи показаний.

Трипп, встретившаяся с Уиллей вскоре после предполагаемого инцидента, пересказывала историю, которую услышала от Уиллей, по-разному. В первой версии она дала понять, что Уиллей не называла случившееся посягательством на свою честь, а также что после встречи в Овальном кабинете вид у нее был довольный. Позднее Трипп заявила, что верит версии Уиллей.

В окончательном докладе независимого прокурора Уиллей упрекнули в том, что между двумя ее рассказами об инциденте есть некоторые противоречия. В итоге было решено, что вопрос сводится к тому, чьим словам верить – Клинтона или Уиллей, меж тем как объективных доказательств нет, так что не было оснований предъявить Клинтону обвинение в ложных показаниях под присягой о событиях того дня.

В тот период Уиллей не продала свою историю в прессу и не стала писать книг. Но теперь, как раз к президентским праймериз, некое консервативное издательство выпустило ее мемуары "Мишень: на мушке у Билла и Хиллари Клинтон". Уиллей дала более 160 радиоинтервью для рекламы своей книги, но говорит, что ее цель не только в том, чтобы сорвать кампанию Хиллари.

"Вы спрашиваете, хочу ли я просто расквитаться с Клинтонами? Нет, это не месть. Я считаю, это очень значимая история о том, что случилось с простой американкой, которая невольно оказалась втянутой в крупнейший политический скандал в истории этой страны".

По ее словам, она ожидала, что Клинтон скажет, что при их встрече всего лишь чмокнул ее в лоб – "он вовсе не собирался сознаваться", а также не была удивлена его неджентльменским отзывом в разговоре с Моникой Левински (Клинтон сказал, что Уиллей его не интересует, так как у нее маленькая грудь).

Когда высказываются предположения, что интимные отношения между ней и Клинтоном, если они были, происходили по взаимному согласию, "обычно я просто смеюсь им в лицо".

Другие сомневаются в том, что после смерти мужа она находилась в здравом уме. "Такие вещи память не искажает, – возражает Уиллей. – Женщины не интерпретируют такие ситуации неверно. Для меня наступила черная полоса, я была напугана, в панике, весь мой мир рушился. Я пошла к другу, чтобы попросить его о помощи, а он воспользовался моим бедственным положением".

В период, когда Уиллей впервые выступила со своими обвинениями, в их правдоподобии возникли сомнения, так как Белый дом предал огласке дружелюбные письма, которые она писала Клинтону после инцидента. Уиллей настойчиво оправдывает свое решение написать Клинтону, утверждая, что писала эти послания с одобрения своего адвоката, так как находилась в тяжелом материальном положении и очень хотела найти работу.

Позднее Уиллей получила несколько назначений, в том числе ездила в заграничные командировки в составе делегаций, хотя не обладала необходимым для этого опытом, но Клинтон не подобрал ей вакансию.

Уиллей полагает, что Клинтон страдает патологической зависимостью от секса, а Хиллари помогает ему удовлетворять эту страсть. "Вместо того чтобы разобраться с проблемой, она толкует о "широчайшем заговоре правых". Вместо того чтобы поставить ему ультиматум, выгнать его, сказать: "Пока ты не выздоровеешь, я тебя не впущу", она потворствует его поведению, и он не прекращает так себя вести.

В конце концов, до каких пор женщина может терпеть публичные унижения?"

Уиллей даже называет Хиллари Клинтон "злодейкой", так как полагает, что супруга Клинтона причастна к попыткам дискредитировать правдивость женщин, которые заявляли о своих интимных связях с ее мужем. "Очень многие женщины в нашей стране голосуют впервые и рады голосовать за женщину. И действительно, страна готова к тому, чтобы ею руководила женщина. Но только не эта женщина", – говорит Уиллей.

Несколько лет тому назад Уиллей вновь вышла замуж, но брак распался. У нее двое взрослых детей, которые не возражают после ее решения вновь привлечь к себе внимание общества, а также трое внуков.

Некоторые из обвинений, которые она выдвигает, кажутся какими-то дикими. Она полагает, что какие-то таинственные люди развязали против нее кампанию запугивания, в том числе убили ее кошку.

Но среди ее утверждений есть и такие, которые в случае их достоверности заставляют задуматься. К примеру, зачем кому-то было проникать в ее дом – как утверждает Уиллей, это случилось в прошлом году – и красть только одну вещь, а именно экземпляр рукописи ее книги? Как и многие другие аспекты скандала, истина, по-видимому, так и будет окутана мраком.

Линда Трипп: женщина, которая со всеми дружила

58-летнюю Линду Трипп я нашел в ее круглогодично работающем магазине рождественских украшений Christmas Sleigh, который она держит вместе с мужем в крохотном городке Миддлбург в зажиточном районе Вирджинии, где много конных заводов. Это примерно в часе езды от Вашингтона. Точнее, я подозреваю, что действительно ее нашел. Идя по улице, я увидел, что в магазин входит женщина, внешне похожая на Линду Трипп. Она скрылась в подсобном помещении, а я несколько минут любовался дорогими немецкими игрушками из дерева и традиционными австрийскими костюмами. На видном месте – стопка книг о Рождестве в Белом доме.

Затем женщина появляется за прилавком. "Линда", – обращаюсь я к ней, уже собираясь представиться. Она молча смотрит на меня, а затем поправляет: "Карен".

Линда Трипп, работавшая в аппарате президента Буша-старшего, которого она боготворила, была одной из немногих сотрудниц, которые остались работать при администрации Клинтона. У нее был поразительный дар объявляться везде, где пахло скандалом. Возможно, она последняя, кто видел живым Винса Фостера – адвоката Клинтона, который был найден мертвым (официально его смерть была квалифицирована как самоубийство, но она привлекла и до сих пор привлекает обостренное внимание конспирологов). Она была коллегой и в некотором роде подругой Уиллей, но позднее, по словам самой Уиллей, обвинила ее в том, будто та отняла у нее работу, а также сплетничала об отношениях Уиллей с Клинтоном.

Трипп перешла на работу в Пентагон, где подружилась с Левински, которую удалили из Белого дома сотрудники аппарата, обеспокоенные ее отношениями с президентом. Трипп стала доверенной подругой молодой Левински, которая мучительно пыталась понять, какого мнения Клинтон о ней в действительности.

Трипп всегда утверждала, что записывала на магнитофон свои телефонные разговоры с Левински, так как опасалась: если вдруг ее вызовут в суд, то на нее начнут давить, требуя ложных показаний о Уиллей и Левински. Но со временем стало очевидно, что Трипп также намеревалась свалить Клинтона и манипулировала ситуацией. Она была в сговоре с литературным агентом Люсианной Голдберг, которая была связана с консерваторами, и толковала о договоре на книгу. Она сама заводила с Левински разговоры о Клинтоне, когда записывала их на магнитофон, а также поощряла ее посылать ему подарки через курьерскую службу, чтобы эти факты фиксировались в квитанциях, она настояла, чтобы Левински оставила у себя знаменитое голубое платье из магазина Gap, испачканное спермой президента; именно это платье стало ключевой уликой, которая в итоге убедила Клинтона сознаться в связи с Левински.

Трипп добровольно вызвалась давать показания по делу Полы Джонс, а затем пошла к независимому прокурору Кеннету Старру, что послужило толчком к его расследованию действий президента. Она участвовала в тайной операции ФБР: встретилась с Левински, имея при себе "жучок", чтобы записать разговор с подругой, а затем договорилась о новой встрече с Левински, чтобы агенты ФБР смогли задержать последнюю.

Многие люди возненавидели Трипп. Ее изображали как главного злодея среди действующих лиц драмы. По странной иронии судьбы, она оказалась одним из немногих персонажей скандала, которым были предъявлены обвинения – а именно, Трипп вменили в вину нелегальное прослушивание телефонных разговоров, так как она тайно записывала свои беседы с Левински. В итоге дело против Трипп было закрыто. В последний день президентского срока Клинтона ее уволили с работы.

За истекший с тех пор период она заболела раком груди, выжила и вышла замуж за человека, который нравился ей еще в детстве, – немецкого архитектора Дитера Рауша. Вместе они открыли магазин Christmas Sleigh. Она сделала несколько серьезных пластических операций.

Я смотрю на женщину, которая называет себя Карен, а она смотрит мне прямо в глаза. Ее губы подергиваются. Она поразительно похожа на Трипп уже после пластических операций (я видел фотографии). Может быть, она сестра Линды? Но у той нет сестры по имени Карен.

Я представляюсь, а также говорю, что слыхал, что это магазин Линды. "Да, собственно, это их с мужем магазин", – говорит женщина, называющая себя Карен. Наверное, муж Линды – это мужчина, которого я ранее заметил, когда он входил в заднюю дверь магазина. Он был в кожаных штанах в стиле национального австрийского костюма, совсем как на фото в рекламном буклете магазина.

Но нет, я, верно, обознался, так как, когда я спрашиваю, нельзя ли поговорить с супругами, Карен отвечает: "Их сейчас здесь нет. Они будут только завтра".

"Но вы-то здесь. Вы и есть она", – хочется мне сказать. Но тут я вспоминаю, что сказала Линда Трипп Монике, когда они обсуждали, что будет делать Линда, если ее обяжут под присягой рассказать о связи с Клинтоном: "Ради моих детей я готова почти на все, но не думаю, что ради них я солгу под присягой". Линда Трипп не прикинулась бы кем-то другим, если бы к ней пришел журналист.

"Она вообще не общается с прессой", – говорит женщина, называющая себя Карен, но затем добавляет: "Мне сказали, что они дадут одно интервью" к десятилетней годовщине скандала. Интересно, от кого Карен это узнала. От Линды?

"К ним постоянно обращаются с просьбами из СМИ, – говорит она и направляется к подсобному помещению. – Будьте так любезны, ничего не фотографируйте".

Я благодарю ее, а про себя думаю, что это поразительное совпадение – в одном маленьком магазинчике работают две женщины, чрезвычайно похожие на Линду Трипп после пластических операций.

Моника Левински: самая знаменитая стажерка планеты

Когда Монике Левински был 21 год, она проходила стажировку в Белом доме. Тогда-то она отнесла президенту пиццу, пофлиртовала с ним, показала свои трусики; так началась их связь, длившаяся полтора года. Был оральный секс, секс по телефону, скандальный инцидент с сигарой, мучительные попытки понять, как Клинтон к ней на самом деле относится, а затем нарастающий страх и паника, когда стало ясно, что сведения об их романе могут быть преданы огласке.

Непосредственно после скандала она в соавторстве с Эндрю Мортоном написала книгу, где изложила свою версию истории. Для рекламы книги она давала интервью. Ее возмущало, как изобразил их отношения Клинтон: "Он говорил об этом, как будто я сама всем все предлагала, подходи да бери. Точно я "шведский стол", и он просто не смог устоять перед десертом. На самом деле все было не так. Это были отношения на основе взаимности, взаимности на всех уровнях".

Левински открыла фирму по производству дамских сумок, снялась в программе Saturday Night Live, была ведущей реалити-шоу Mr Personality. Потом она попыталась не привлекать к себе внимания. Она поступила в Лондонскую школу экономики и в 2006 году окончила ее, получив диплом магистра по специальности "социальная психология".

Сейчас ей 34 года. Хотя ее иногда встречают в Нью-Йорке или Лос-Анджелесе, в остальном она, можно считать, невидимка. "После того, как она получила диплом, мы старались держаться тихо, – говорит ее подруга Барбара Хатсон, иногда выполняющая обязанности пресс-атташе Левински. – Она просто живет. Она никогда не хотела публичной известности. Она попытается, насколько можно, раствориться в толпе. Но этого никогда не случится, особенно если Хиллари станет президентом. Молодежь, не знавшая ее имени, теперь знает, кто она такая, поскольку ее имя все время звучит в связи с кампанией Хиллари. Ей был 21 год, она поступила глупо. Она совершила оплошность. Посмотрите на всех девушек, которые сейчас выкидывают безумные фортели".

Хатсон говорит, что администрация Клинтона попыталась испортить репутацию Левински: "Они ее уничтожили и так и не извинились. Они сломали этой девушке жизнь. В каждой крупной компании в Штатах в совете директоров есть кто-нибудь, кто дружен с Биллом. Они не возьмут ее на работу, несмотря на весь ее интеллект".

Хатсон отмечает: когда скандалы разразились вокруг Никсона и Рейгана, эти истории прозвали, соответственно, Уотергейт и "Иран-контрас", но в скандале 1998 года упор делался на стажерке, а не на президенте. По словам Хатсон, это по указке Белого дома в прессе закрепились выражения "Моникагейт" и "скандал вокруг Левински". Сложно представить себе, что выдумывание таких названий было главной заботой президентских помощников в ту пору, но Хатсон полагает: "Они попросту свалили все на нее, и эта история вечно будет ее преследовать. Она – частное лицо, но ее имя, имя ее родителей, испачкали грязью. Почему они не выбрали название "Клинтонгейт"?"

Хатсон отказывается сообщить, где сейчас находится Левински; после расспросов она лишь призналась: хотя, когда Левински получила диплом, сообщалось, что она ищет работу в Лондоне, вряд ли ее можно увидеть в Великобритании. Хатсон пошутила, что Левински, возможно, в Индии или прячется на ферме где-то на Среднем Западе. По ее словам, Левински не согласится давать интервью, так как "если она сейчас появится на людях и что-то скажет, а Хиллари потом потерпит поражение, то вину возложат на Монику. Наверно, для Моники было бы всего лучше, если бы Хиллари потерпела поражение".

Боб Биттмен: человек, который задавал неудобные вопросы

Боб Биттмен в силу своих служебных обязанностей задавал почти наверняка самые необычные вопросы, на которые когда-либо приходилось отвечать кому-либо из американских президентов. Вопросы типа: "Господин президент, если на платье госпожи Левински имеется пятно спермы, принадлежащей вам, то как вы это объясните?" (Ответ: "В тот вечер мы встречались и разговаривали. Так что вы уже знаете ответ на этот вопрос".) Биттмен был заместителем независимого прокурора Кеннета Старра и осуществлял расследование, касавшееся Моники Левински. На раннем этапе команда Старра обсуждала, прилично ли будет возбуждать судебное дело, но было единогласно решено, что налицо преступные действия в форме попыток отрицать отношения, касающиеся дела Полы Джонс, а также возможное склонение к лжесвидетельству и помехи правосудию.

Биттмен был огорошен тем, что узнал из аудиозаписей и показаний. Со стороны президента было просто "безумием" поддерживать отношения с 21-летней стажеркой в тот момент, когда против него был подан иск о сексуальных домогательствах. В атмосфере, когда пресса увлеченно обсасывала скандал, юристы работали круглосуточно, в изолированном от внешнего мира здании, чтобы проверить все подробности и выяснить, говорит ли Левински правду о своих отношениях с Клинтоном.

"Нам пришлось просто сосредоточиться на следующем этапе расследования и все проверить, чтобы выяснить, совпадает ли это с рассказом Моники. Мы должны были сделать все, на что были способны", – поясняет он. Вспоминая утро, когда ему пришлось допрашивать президента, Биттмен говорит: "Я нервничал.

Но я заранее подготовился, очень хорошо подготовился. Мы все сожалели, что дошло до этой стадии. Если бы он признал факт раньше, то смог бы избавить себя и страну от тяжкого испытания".

Вопросы были тщательно отрепетированы, причем на репетициях один из юристов исполнял роль Клинтона. Некоторые эпизоды, подкрепленные уликами, – например, вопрос о том, мастурбировал ли во время одной из встреч президент, стряхивая сперму в урну, – на допросе не упоминались, так как с юридической точки зрения они не были первостепенными. Однако о сигаре Клинтона спросили, так как акт ее ввода мог подпадать под определение "интимные отношения", факт которых Клинтон отрицал. Биттмен непреклонно гнул свою линию: "Эти вопросы пришлось задать. Мы задавали только вопросы, которые имели прямое отношение к преступлениям, которые мы расследовали. У меня было ощущение, что Клинтон держался хорошо. Он был очень искушен, очень хорошо подготовлен, у него огромный опыт по введению людей в заблуждение".

Команда Старра сама не желала, чтобы значительная часть информации, которую они раскопали, предавалась широкой огласке, так как им хотелось сохранить достоинство президентской власти, а информация, на их взгляд, была слишком фривольной. Но когда материалы поступили на Капитолийский холм, Палата представителей решила опубликовать их целиком, даже не ознакомившись с ними заранее. "Мы полагали, что не наше дело – говорить Палате представителей, что следует или не следует предавать огласке. Мы полагали, что Палата – тем более что в сопроводительном письме мы особо предупредили о щекотливом характере фактов – поступит со всей ответственностью и, как минимум, прочтет материалы перед их оглаской", – говорит Биттмен.

Он не сомневается, что Клинтона следовало подвергнуть импичменту (предъявить ему обвинения): "Наша работа состояла в том, чтобы провести расследование и представить наши выводы. Выносить решение об импичменте – это дело Палаты. Будь я сам членом Палаты представителей, я голосовал бы за импичмент, а будь я сенатором – за признание Клинтона виновным. Но это решение принимали политики, как оно и следует. Я полагаю, что мы представили убедительные доказательства. Думаю, история подтверждает, что Клинтон совершил действия, описанные в нашем докладе".

Биттман почти ни о чем не сожалеет – разве что о решении не реагировать на кампанию в СМИ, которую развязал против их расследования Белый дом. Если бы команда Старра доходчивее объясняла людям, что расследует не просто интимную связь, а правонарушение в ходе разбирательства дела о сексуальных домогательствах, общественность в тот период, возможно, относилась бы к расследованию не так враждебно, а политики охотнее признали бы Клинтона виновным.

Возможно, это могло бы и улучшить имидж Старра, который изображался преимущественно как охотник за ведьмами, помешанный на сексе. "Судья Старр – умнейший человек. Он был замечательный лидер и крайне великодушно относился к своим сотрудникам. Он всегда старался поступить справедливо. Он всегда скрупулезно действовал в соответствии с законами", – говорит Биттмен. Теперь Старр является деканом Пеппердайнской школы права в Калифорнии и активно занимается частной практикой. На удивление многим, он защищает приговоренных к смерти – так, он спас жизнь одному человеку за день до назначенной казни.

После того, как расследование Старра было свернуто, действие закона, разрешающего деятельность независимых прокуроров, не было продлено. Это решение было широко одобрено, так как стороны смогли утверждать, что прокуроры вышли из-под контроля и не несут ответственности перед вышестоящими инстанциями.

Биттмен специализируется на проведении расследований и теперь работает в некой крупной вашингтонской фирме. Расследование истории с Левински пошло на пользу его карьере – ведь он прославился. Но есть и оборотная сторона: иногда люди относятся к нему неприязненно из-за его причастности к столь спорному делу. Члены команды Старра регулярно встречаются. Это расследование "не имело себе аналогов. Мы работали с утра до ночи, все занимались одним и тем же делом, все находились в блистательной форме, – говорит Биттмен. – В этом смысле мы отлично проводили время".

Майк Изикофф: репортер, который не смог опубликовать главный материал своей жизни

Майкл Изикофф из журнала Newsweek занимался историей Полы Джонс. Тогда-то он и отыскал Кэтлин Уиллей, и та ему сказала, что есть женщина, которая может подтвердить ее рассказ – дескать, эта женщина ее видела вскоре после того, как она покинула Овальный кабинет. Этой женщиной была Линда Трипп. Разговорившись с репортером, Трипп направила его по следу Моники Левински.

После того, как агенты Кеннета Старра склонили Левински к даче показаний, Изикофф написал о расследовании статью, но главный материал его жизни, увы, так и не был опубликован, – редакторы Newsweek поосторожничали. Заслуги Изикоффа, раскопавшего эту историю, были в значительной мере признаны, и позднее он написал книгу "Сорвать маску с Клинтона", которая имела успех. Позднее он был удостоен нескольких премий за свои репортажи о войне с террором, которую ведет Буш, но написанная им статья о том, что на базе Гуантанамо Коран спустили в унитаз, повлекла за собой беспорядки в мусульманских странах, при которых погибло как минимум 17 человек, так что Newsweek изъял эту статью. Изикофф отказался прокомментировать свою роль в истории Левински и ответить на вопрос, мечтает ли он до сих пор о славе, которая едва ему не досталась.

Изикоффа затмил Мэтт Драдж, после нескольких миллионов кликов мышью превратившийся из безвестного человека в мировую знаменитость. Сегодня сайт Драджа со ссылками на материалы других СМИ и кое-какими избранными сплетнями нередко посещают более 20 млн человек в день. Хотя многие респектабельные СМИ не одобряют его деятельности, Драдж, пожалуй, самая влиятельная фигура в американской прессе. Он ревниво оберегает свое право на частную жизнь.