Александр Бойко

Итак, сегодня прекращена позорная практика бартера и взаимозачёта, две «гильотины» снизили ведомственное влияние на бизнес, налоговая амнистия и амнистия капитала позволяет начать предпринимательскую деятельность как бы с чистого листа и вывести средства из теневого оборота, легализовав активы и деньги. Торговля по патенту – один из последних устраняемых сегодня осколков сумбурных 90-х. Теперь к этому эпитету прибавляют ещё один: осколок феодальной экономики.

Новые феодалы. Новые крепостные

Можно вспомнить, как всё начиналось. Самый первый закон о патенте не предполагал, что под его действие подпадают многочисленные виды предпринимательской деятельности. Буквально – раз-два и обчёлся. По схеме приблизительно такой: производишь что-то своими руками, продаёшь это «что-то» на основе патента. Однако, к концу 90-х наше очередное демократическое правительство, столкнувшееся с собственной неспособностью решать элементарные социальные вопросы, осознавшее, что не в состоянии активизировать деловую активность населения административными, налоговыми механизмами, вдруг провозгласило: «Торгуют – все. И всем». От шнурков колбасы украинского производства и разложенной на рукаве не самого, прямо скажем, чистого пальто до телевизоров и холодильников. Но – вот что странно – торговать пошли далеко не все. На сегодняшний день в Молдове обладателями патентов всего 15 тысяч человек. Вам не кажется странным, что их так немного? Казалось бы, ограничений нет. Любой может стать обладателем патента. Ларчик открывается просто. Больше патентообладателей не нужно тем оптовикам, которые через них продают свой товар, естественно – уклоняясь от налогов. Их не видно, они в тени, в серой зоне. И вся их финансово-экономическая деятельность – там же, в серой, теневой зоне.
Схема проста. Патентообладатель, уплативший определённую сумму за патент, является идеальным каналом для реализации товаров с утаиванием реальной наценки. Утаивают наценку отнюдь не патентообладатели. Они банально эксплуатируются оптовиками и контрабандистами. Поскольку патентообладатель платит только за патент, ему – всё равно, по какой цене документально оформляют товар, и по какой заставляют его покупать. К примеру, по документам джинсы стоят, условно говоря, два-три доллара, а продаются – по 500-600 леев.
Фактически обладатель патента – нанятый реализатор. Каждый, наверное, пытался торговаться на рынке, толчке, и в 99-ти процентах случаев слышал в ответ, что товар не свой, что хозяин установил цену, и что вот эти пять-десять леев, вокруг которых идёт торг, и составляют его, реализатора, заработок. Сегодня эти реализаторы погнаны на улицу своими «хозяевами», как они сами их называют.

Процесс идёт, но тормозится

Изменения в закон о патенте внедряются в три этапа. С 1 января 2007, с 1 января 2008 и с 1 января 2009 года. Под действие изменений 2007-2008 годов подпало всего около пяти тысяч человек. Из них – 2600 уже зарегистрировали свои индивидуальные предприятия. И этот процесс продолжается. И этот процесс, похоже, не остановить. Поскольку такого рода феодальные отношения не вполне уместны в XXI веке.
Тех, кого сегодня называют словом «хозяин», не особо уважают своих нанятых работников. На митинги их гонят с угрозами, денег на медицинскую страховку не выделяют, о детях их не заботятся. Действительно, очень похоже  на крепостничество.
Процесс объяснения людям реального положения вещей, подробностей закона, принятых мер для смягчения любых возможных негативных последствий, идёт. Но этот процесс будет активно тормозиться. Не только спекулянтами, но и политиками. Ну – или и теми, и другими одновременно. Ясно, что оптовики не захотят ни на секунду, ни на один день прекратить сбывать через патентообладателей свой товар. Поскольку именно такая форма с позволения сказать бизнеса сулит им сверхдоходы. Для них сегодня американское правило «неизбежны только смерть и налоги» верно лишь наполовину. Понятно и стремление оппозиции, за неимением других, оседлать эту тему и раздувать тлеющие угли. В предвыборный год – всякое лыко в строку.

На ком шапки горят?

За право эксклюзивно озвучивать и выражать чаянья патентообладателей развернулась настоящая конкуренция. С одной стороны – Альянс Молдова Ноастрэ. Можно было наблюдать, как хорошо одетый Серафим Урекян, выйдя из натопленного здания парламента, выступает перед митингующими. Но раньше него к манифестантам поспел Думитру Брагиш. Он так торопился обогнать Урекяна, что не надел верхней одежды. Социал-демократ Брагиш всюду – где только можно – поднимает тему, связанную с патентообладателями. Он делает это чаще, чем либерал Урекян. Он говорит, что против изменений в закон о патенте. Это говорит тот самый человек, который, в бытность свою премьер-министром предлагал обложить налогом сельских музыкантов, играющих на похоронах и свадьбах.
Неудивительно, если окажется, что между первыми и вторыми защитниками патентов связь прямая. До полной идентичности.