Михаэль Зонтхаймер

Советский солдат героически водружает знамя, на куполе Рейхстага полощутся серп и молот: Евгений Халдей сфотографировал одну из самых известных сцен новейшей истории. Сейчас он удостоился ретроспективной выставки в Берлине – однако именно это его легендарное произведение подвергалось многочисленным манипуляциям

Было раннее утро 2 мая 1945 года, рассказывал он позже. Он шел по центру Берлина в направлении Рейхстага. Тремя часами раньше о капитуляции объявил последний главнокомандующий немецкой столицы, однако отдельные бои еще продолжались. У Евгения Халдея была с собой "лейка" и... советское знамя.

В выгоревшем здании парламента 28-летний фотокорреспондент в звании лейтенанта повстречал молодого приятеля и упросил его попозировать на крыше со знаменем. К нему присоединились еще два красноармейца.

Халдей отснял всю пленку, 36 кадров. Один из них в различных вариантах стал иконой ХХ века, картиной, которая в коллективной памяти немцев и русских одновременно представляет собой поражение нацистской Германии и победу Красной армии.

После войны в тоталитарной империи Сталина Халдей как еврей был подвергнут дискриминации и предан забвению. Лишь в 1991 году берлинский художник Эрнст Фолланд случайно столкнулся в Москве с фотографом и опубликовал книгу с его фотографиями. Сейчас, в конце этой недели, 8 мая в Берлине открывается большая ретроспективная выставка крупнейшего советского фотожурналиста ХХ века – приуроченная к годовщине официального окончания войны.

С одной стороны, на фотографиях времен Великой Отечественной войны можно увидеть взятие Красной армией Софии, Бухареста, Будапешта и Вены, падение Берлина, Потсдамскую конференцию и Нюрнбергский процесс; с другой – будничные сцены и советский мир труда, до и после войны.

Летописец важнейших событий

Халдей не был художником-постановщиком, он запечатлевал важнейшие события. На фоне многих документально-скромных, но блестящих фотографий, которые он сделал в течение шести десятков лет, горько осознавать, что свой самый известный снимок он подвергал неоднократным манипуляциям, за что позже его не раз критиковали. Запутанную историю фотографии красноармейцев со знаменем на Рейхстаге реконструировал куратор выставки Фолланда в своей маленькой книге.

Оттуда следует, что еще ночью, проведя фотосъемку в Рейхстаге, Халдей вылетел в Москву. Тогда на фотографии, впервые напечатанной 13 мая 1945 года в профсоюзном журнале "Огонек", первоначально была сфальсифицирована одна деталь. В действительности у красноармейца, подававшего знамя своим приятелям, на обеих руках были часы. Тогда со словами "ури, ури" (от немецкого слова Uhr – часы. – Прим. ред.) советские солдаты мародерствовали в Берлине. Халдей, позже он в этом признался, на одном из негативов с помощью иглы соскоблил часы с правой руки своей модели.

На следующей версии фотографии в небе вдруг появились темные грозовые облака. На последней версии обнаружилось новое знамя, которое драматично развевалось на ветру.

Хотя 1 и 2 мая 1945 года еще как минимум три советских военных фотокорреспондента фотографировали солдат с флагами в Рейхстаге и на его куполе, пальма первенства досталась фотографии Халдея. Позже, когда его спрашивали о манипуляциях, он отвечал односложно: "Это хорошая фотография и исторически значимая. Следующий вопрос, пожалуйста".

Пропагандист правого дела

В справедливой войне против Гитлера и немецких агрессоров, напавших на его Родину, Халдей видел себя пропагандистом правого дела. В последние годы перед смертью, последовавшей в октябре 1997 года, он не раз говорил: "Я простил немцев, но забыть не могу". Его отец и три из четырех его сестер были убиты немцами.

Мать и дед Халдея, родившегося в 1917 году в украинской Юзовке, позже – Сталино, сегодня – Донецк, были расстреляны уже через год после его рождения во время погромов. При этом он сам был ранен. В его паспорте, говорил он позже, стоит "каинова печать, что ты еврей".

Перед его увольнением из государственного информационного агентства ТАСС в 1948 году, его начальники предъявляли ему претензии в его якобы низком "образовательном уровне" и недостаточной "политической грамотности", однако сам он объяснял свое увольнение следующим образом: "Настоящая причина заключается в том, что я еврей".

Это обстоятельство роднило его не только с примерно половиной его советских коллег, военных фотокорреспондентов времен Второй мировой войны, но и с фотографом с американской стороны, который сделал самые запомнившиеся снимки Второй мировой войны – с венгерским евреем Андре Фридманом, известным также как Роберт Капа, который в 1948 году стал одним из создателей фотоагентства Magnum. Они хорошо относились друг к другу, и, когда в Нюрнберге они фотографировали на судебных процессах по делам военных преступников, Капа подарил Халдею камеру Speed Graphic.

Халдей, который говорил о себе, что снимать – это его "внутренняя потребность", даже на склоне лет оставался маниакальным фотографом. "Российский Капа", как еще называют его историки фотографии, проживал в Москве в однокомнатной квартире, которая одновременно служила студией для проявки и печати фотографий. Когда однажды в качестве гонорара за книгу и выставку он получил гонорар в 10 тыс. немецких марок, он сразу же потратил их на Rolleiflex.

"Такой камеры, – говорил Халдей, – в моей жизни еще не было".