Михаил Шуфутинский живет на два дома: один в Лос-Анджелесе – там обитают его жена и младший сын, второй в Подмосковье. Путешествуя по миру, певец вынужден постоянно жить в отелях, но даже самый роскошный номер не заменит уют и комфорт родного дома. Свое второе жилище Михаил Захарович обустроил по собственному вкусу, сделав дом своей крепостью.

– О вашем американском доме «Собственник» уже рассказывал. Поговорим теперь о подмосковном. Известно, что строительство нового жилища вы полностью контролировали на всех этапах. Как много времени занял процесс строительства дома? Кто выступил в роли архитектора?

– Дом мы строили три года. Это очень качественный архитектурный проект, выполненный по жестким техническим правилам с соблюдением всех норм. Строительство шло под руководством архитектора Константина Козловского, человека опытного, серьезно занимающегося этим бизнесом.

Я участвовал в процессе от и до, но в основном мое вмешательство ограничивалось визуальной стороной дела, внешним видом, в технических нюансах я все равно не разбираюсь. Зато  знаю, что все быть сделано очень тщательно. Процесс строительства я фотографировал каждые три дня.

– Какова площадь дома? Сколько в нем комнат?

– Площадь дома составляет 820 метров, что касается количества комнат, есть столовая, кухня, гостиная, прихожая, гостевая на первом этаже, бассейн, гостевой туалет, три спальни на втором этаже и на третьем этаже огромное помещение. 

– С какой позиции вы подошли к созданию интерьеров вашего особняка?

– Я изначально знал, что мне нужна современная классика, не такая «давящая», не «золотая». Вся лепнина на потолке классически белая, я не хотел, чтобы она была разукрашена. Несмотря на основательность конструкции дома, в дизайне удалось создать ощущение воздушности, прозрачности. Дышится в доме очень легко. Мы и сейчас потихонечку, по мере возможности, продолжаем работать над дизайном.

– Вы лично занимались выбором предметов интерьера?

– Я, в частности, сам выбирал дизайн лестниц, все эти кованые детали сам придумывал. Покупал гобелены. И кухню проектировал тоже сам. Она получилась достаточно емкой по количеству технических новшеств, но при этом совершенно не броской. Кухня в моем понимании – это цех по приготовлению пищи.

– Какими принципами вы руководствовались при подборе мебели для своего дома?

– Мебель обязательно должна быть функциональной, но если она мне не нравится, то никакие функции не спасают. Например, в кабинете мебель практически без украшений, самое яркое «пятно» – вставки корня карельской березы. Мне нравится эта строгость, лаконичность. Это меня не отвлекает. 

Спальня – в мягких, пастельных тонах. Гостевая спальня более помпезная, цветастая. Что касается спальни сына, то поскольку ему было все равно, какая там будет мебель, я ему купил Версаче, но белую, воздушную. Он увлекается Востоком, восточной культурой, говорит по-японски, и я ему решил сделать сюрприз: ванную его мы выполнили в восточном стиле, с японскими занавесками, ковриками.

Мебель для столовой делали 8 месяцев на заказ, и когда привезли, то я ужаснулся, потому что там оказалось в три раза больше золота, чем я ожидал. Но сейчас я привык, и меня это не смущает. Зато вся эта мебель сделана вручную из самого лучшего дерева и расписана художниками тоже вручную – это целое произведение искусства!

– Чем вы увлекаетесь в свободное время?

– Я не могу сказать, что чем-либо серьезно увлекаюсь, практически все время отнимает работа. Но любимый способ проведения досуга у меня есть. Я люблю в Лос-Анджелесе в 6 утра поехать со своей собакой Джиной на океан, насладиться его красотой и дать ей вволю побегать, поиграть с волнами, с чайками. Люблю сесть в свой «порше» и летним утром, пока нет машин, пронестись по окружной со скоростью 170-190 километров в час. Правда, это бывает крайне редко, потому что я не люблю нарушать правила. В моей жизни есть масса подобных приятных мелочей.

– В настоящий момент вы больше времени проводите в России, а ваша супруга Маргарита – в Соединенных Штатах. Скажите, она не переживает по поводу того, что вы здесь один, в окружении поклонниц?

– После стольких лет совместной жизни ревновать просто бессмысленно. Все равно друг от друга мы никуда не денемся, кто бы меня ни окружал… Рита понимает, как важно мне создавать вещи, которые согревают людей, трогают, доставляют им радость – я это делаю много лет. Она сознает, что общение с разными людьми, в том числе с красивыми женщинами, – часть моей работы, и если я не буду им нужен, то и все, что я делаю, бессмысленно. Кстати, жена часто прилетает сюда, а я довольно часто бываю в Лос-Анджелесе. Там младший сын со своей семьей, здесь старший со своей… Вот так мы и живем, в двух измерениях.

– Правда ли, что ваш музыкальный вкус во многом сформировала именно джазовая музыка?

– Некоторое время вся моя семья: я с бабушкой, мой отец со своей супругой и их сын, то есть мой брат – обитали в одной двухкомнатной квартире. В те годы это была роскошь, а еще у нас был приемник, и я слушал «Голос Америки». В 11 вечера я тихонечко, чтобы никому не мешать, включал радиоприемник. «This is „Voice of America“. Jazz hour with Willis Canover» – так звали человека, который вел эту передачу на всю Восточную Европу. Где-то далеко заливался саксофон, играл Джон Колтрейн… Все спали, а я слушал: для меня этот час был высшим блаженством!

– Скажите, а у вас никогда не возникало желания попробовать себя в смежных сферах искусства, например, в литературе или в кино?

– Что касается кино, то предложения поступали неоднократно. Но я себя не воспринимаю актером кино, потому что это особое искусство. Надо многому учиться, многое уметь и быть очень уверенным в себе на съемочной площадке – я не могу этим похвастаться. А книгу, собственно говоря, уже написал к своему пятидесятилетию. Это автобиографическая книга «И вот стою я у черты…». Мне и сейчас есть что сказать, ведь у меня годы прожитой жизни «вечного странника». Куда только не заносила меня судьба: Колыма, Магадан, Камчатка, работа с ансамблем «Лейся, песня», гастроли по всей стране, эмиграция в Америку… Нью-Йорк, Лос-Анджелес… Я начал этот рассказ в книге, сейчас продолжаю его в своих песнях.

– Осенью у вас состоялся большой тур по Дальнему Востоку, и большой концерт-презентация в Москве, как прошли эти мероприятия?

– Я не был во Владивостоке уже пять лет, в Находке – 8 лет. Вполне естественно, что залы были битком набиты. То, что публика здорово принимала не только уже известные хиты, но и совершенно новые композиции, меня очень воодушевило перед московским концертом. Он состоялся 13 октября в концертном зале «Мир» на Цветном бульваре и был посвящен выходу моего нового номерного альбома «Москва – Владивосток». Работа над этим диском продолжалась больше года. Мы постарались сделать его максимально динамичным как по музыкально-поэтическому материалу, так и по разнообразию звучания песен. Там есть и лирические баллады, и танцевальные треки. Мы постарались смягчить границы между шансоном и современной популярной музыкой.

– Московская публика приняла новые композиции столь же тепло?

– Все прошло замечательно, пришло множество дорогих и важных для меня людей, к тому же я был в хорошем настроении и, как мне кажется, совсем неплохо выступил. Встречали меня очень тепло, и чувствовалось, что зрителям новые песни нравились. Я хотел бы поблагодарить и пиар-агентство, которое обеспечило хорошие статьи и публикации обо мне в преддверии презентации, и концертное агентство, которое проявило себя с высокопрофессиональной стороны, а также мой замечательной коллектив. У меня очень хорошее впечатление от проделанной работы, и это отличное предвестие для будущих серьезных дел.