Н. КИРЕЕВ, Н. ВАЖДАЕВА

Очередной скандал, связанный с врачебными ошибками, разгорелся в Яшалтинском районе Калмыкии. Фельдшер поставил 11-летней девочке неправильный диагноз: перепутал энцефалит с ангиной. В результате ребенок скончался. Это лишь один пример из целой череды трагических случаев, связанных с ошибочной постановкой диагноза детям.

Низкая квалификация медперсонала, нехватка педиатров в регионах, сложность диагностирования болезни и излишняя дотошность родителей нередко обходятся малышам потерей здоровья и даже жизни. Но одна из главных проблем сегодня – постоянная нехватка денег в такой важной отрасли медицины, как педиатрия.

Официальной статистики неправильных диагнозов в нашей стране не ведется. Но, по экспертным оценкам, более 30% вердиктов отечественных врачей – ошибочны. При этом около половины из них приходится на педиатрию.

Две недели назад в хакасском Саяногорске передано в суд уголовное дело против врача «скорой помощи» и участкового педиатра, по вине которых в ноябре 2007 года скончался двухлетний Илья Лукьяненко. Ребенок страдал врожденной непроходимостью кишечника, и ему требовалась операция. Однако ему был поставлен диагноз ОРЗ. Одновременно в Оренбурге в суд передано дело против врача «скорой помощи», по вине которого умер шестимесячный ребенок. Родители были обеспокоены резким подъемом у малыша температуры. Однако врач успокоил их, сказав, что у ребенка режутся зубы. В результате грудничок скончался от острой пневмонии. В Харабалинском районе Астраханской области в начале мая осужден на три года условно врач районной больницы Павел Белозеров. В апреле 2007 года упавшему с забора семилетнему ребенку он поставил диагноз открытый перелом обеих костей левого предплечья со смещением. Ребенку наложили гипс, и, так как его родители не имели медицинского полиса, отправили домой. Через четыре дня из-за возникшего заражения ему пришлось ампутировать руку. В начале мая в Красноярске суд обязал местное управление здравоохранения выплатить 400 тыс. рублей родителям ребенка, у которого по вине врачей развился детский церебральный паралич. Лечащего педиатра лишили категории и надбавок…

Сами доктора статистику объясняют двумя причинами. Во-первых, ошибиться в детском диагнозе проще, ведь малыш не может точно описать все симптомы. Во-вторых, врачебные ошибки в отношении детей особенно заметны. Малыши до десяти лет крайне подвержены осложнениям.

Диагноз «на глазок»

«Одно дело, когда болеет взрослый человек, – объяснила «НИ» президент фонда «Семья и детство» Светлана Руднева. – Он примерно представляет, что у него болит, нужны ли ему прописанные лекарства, к какому врачу обратиться. Если его что-то не устроит – можно поменять врача или клинику. Когда же болен ребенок, особенно младенец, понять, что с ним – крайне сложно. Такая неизвестность пугает родителей, вносит дополнительную тревогу. В результате врач превращается в единственную надежду, которая, впрочем, не всегда оправдывается».

Когда дочери Светланы Рудневой было 3 месяца, они всей семьей на какое-то время переехали из столицы в подмосковный город. Там же ребенок проходил плановый прием у местного педиатра. «Врач лишь взглянул на дочку, и тут же поставил диагноз микроцефал, прописав мощные мочегонные препараты, – рассказала «НИ» г-жа Руднева. – Поскольку никакое обследование не подтвердило его заключение, мы не приняли слова врача всерьез. И, как оказалось, правильно сделали. Выяснилось, что медик ставил такой диагноз детям в 70% случаев. Местные уже привыкли к этому и не обращали на него внимания. Однако страшно подумать, что было бы, если бы к такому врачу обратились излишне тревожные и доверчивые мама и папа!»

Младенческая депрессия

Удивительно, но одни из самых распространенных ошибок совершают врачи, специализирующиеся на детских нервных и психических расстройствах. «Дело в том, что у детей временное расстройство настроения и поведения можно спутать с какой-то болезнью, – рассказал «НИ» доктор медицинских наук Василий Власов. – Это обычные проблемы».

Одной из жертв «обычной проблемы» стал восьмилетний Саша Ольховский. После того как у него умер отец, мальчик начал плохо учиться. Врачи диагностировали умственную отсталость и перевели в коррекционную школу-интернат. Судьбу ребенка не дал сломать только директор интерната Вадим Меньшов, который через несколько лет на свой страх и риск предложил перевести его в обычную школу. Сегодня Саша – победитель нескольких интеллектуальных олимпиад.

Еще страшнее, когда речь идет не о врачебной ошибке, а о врачебной преднамеренности. В такой трагической ситуации оказалась пятнадцатилетняя москвичка Настя Токарева. Она попала в больницу с обычным отравлением. Через несколько дней ее пришел навестить отец, который был в разводе с матерью Насти. Он предложил девочке уйти вместе с ним, но она не согласилась. По просьбе отца врачи перевели ее в одну из детских психиатрических больниц. Мама и старший брат узнали об этом только, когда пришли забирать ребенка домой. Настю не пускали из психиатрической больницы в школу и запрещали видеться с родственниками, за исключением отца. Ей поставили диагноз депрессия и назначили сильнодействующие лекарства. Когда маме удалось забрать Настю из больницы, она ее с трудом узнала. Настя сильно поправилась, у нее начались сильные головные боли и боли в спине, нарушился сон, ухудшилась память. Девочка перестала смеяться и часто говорила о смерти. Только спустя два года Настя стала постепенно приходить в себя.

Но если диагноз депрессия для подростков еще возможен, то для младенцев он кажется абсурдным. Однако его иногда ставят. «Сразу же после рождения дочери мы заключили договор с частной клиникой, – рассказал «НИ» москвич Андрей Савельев. – За 80 тыс. рублей в год ребенка должен был регулярно осматривать педиатр. Все дополнительные обследования и анализы в эту сумму не входили. Поначалу мы с женой были очень довольны тем вниманием, которое персонал клиники оказывал нашему ребенку. Врач приходила к нам домой раз в две недели и тщательно осматривала девочку. Однако уже через два месяца мы со скандалом расторгли договор с клиникой. Дело в том, что во время каждого осмотра педиатр находила у ребенка какую-нибудь болезнь. В один прекрасный момент она заключила, что у нашей девятимесячной дочки депрессия и прописала серьезный препарат. Он применяется при страхах, тревогах, неврозах навязчивых состояний. У девятимесячного ребенка их просто не может быть. Мы показали ребенка другим врачам – они хором сказали, что малыш абсолютно здоров».

Чем скорее, тем хуже

Основной проблемой педиатрии эксперты называют нехватку квалифицированных кадров. «Заполнение участкового звена, куда относятся в том числе и педиатры, в нашей стране – 80–100%, – рассказал «НИ» заместитель председателя Комитета по охране здоровья Госдумы, доктор медицинских наук Сергей Колесников. – Однако, как и во многих областях, в детской медицине наблюдаются серьезные перекосы. Если в столице на 1 тыс. населения приходится 45 врачей, то в глубинке число медиков зачастую не превышает 2–3 человека. Там для врачей просто нет условий. Поэтому неудивительно, что детей часто лечат взрослые специалисты, которые нередко ошибаются в диагнозе».

«Полагаю, что решение проблемы должно сводиться к вопросу о подготовке кадров, – рассказала «НИ» педиатр одной из столичных клиник Ольга Пастернак. – Например, до 4-го курса студенты вообще не понимают, чем им предстоит заниматься. Первые три года в вузах нет спецподготовки. Во многих медвузах до сих пор существует проблема коррупции. В результате знания врачей порой оставляют желать лучшего. К примеру, мне постоянно жалуются родители детей, которых вместо мононуклеоза лечили от ангины».

Сами педиатры признают, что порой их коллеги ставят ошибочные диагнозы специально. «Например, если у ребенка кишечная инфекция, врач обязан сообщить об этом в районную санитарно-эпидемиологическую службу, – рассказала «НИ» г-жа Пастернак. – Там, в свою очередь, должны провести комплекс мероприятий, чтобы предотвратить распространение инфекции, в частности сообщить в школу, провести обработку квартиры больного. Но врачам не хочется связываться с этой волокитой и лишний раз писать обращения в санслужбу. Проще написать, что у ребенка не кишечная инфекция, а респираторная».

Объяснение может крыться и в росте рождаемости. «В некоторых городах здравоохранение оказалось просто не готово к изменению демографической кривой, – рассказал «НИ» декан факультета управления здравоохранения Московской медицинской академии им. Сеченова Сергей Боярский. – Из-за этого возникли организационные сложности и проблемы с медперсоналом. Да и малыши с каждым годом появляются на свет все менее здоровыми. Сами педиатры утверждают, что необходимо развивать специализированную диагностику».

Родительский долг

Обвинять врачей, но выгораживать родителей тоже неправильно. «Если возникает конфликтная ситуация, то почему-то всегда виноватыми делают медиков, – отметила «НИ» педиатр Светлана Денисова. – При этом врачи у нас сейчас с юридической точки зрения совершенно беззащитны. Зато мало кто задумывается, что часто лечение не дает результата именно из-за действий родителей. Врач прописывает препараты, назначает анализы и процедуры. Мама приходит домой и решает: это лекарство моему ребенку вредно, это мы делать не будем, здесь понизим дозировку. И так ведут себя 90% родителей. А если вдруг лечение не дает результата, они приходят в поликлинику и обвиняют педиатра в том, что он поставил неправильный диагноз».

Эксперты советуют родителям повышать свой кругозор, изучать самим детские болезни. Это сократит возможность медицинской ошибки, убеждены они. «У нас в стране господствует идея, что все можно поправить таблетками, – пояснил «НИ» Василий Власов. – Между тем не стоит спешить к докторам по любому поводу. А если ребенку поставили какой-то серьезный диагноз, необходимо перепроверить его еще у одного врача. Кроме того, всегда полезно больше читать о своих и детских болезнях. В США, например, около 15% взрослых, обращающихся за помощью к врачу, имеют представление о болезнях и могут вести с врачом диалог на равных».