Мариам Лау

Федеральный канцлер Ангела Меркель, несмотря на критику, всегда защищала дружбу с Америкой. Теперь в последний раз в качестве президента США Джордж Буш прибыл с визитом в Берлин. Многие политики и наблюдатели рады тому, что он уходит, но из эры Буша стоит извлечь уроки, в том числе на будущее

Все мессы отслужены. Не устраиваются демонстрации и в поддержку мира. В Месеберге цветут розы, подают бионад (биологический лимонад на основе целебных трав. – Прим.ред.). Приехал американский президент – ну, и что дальше? Буша, который прибыл с прощальным визитом к госпоже канцлер, решено оставить в покое. Об этом со скучающим видом заявил представитель Федерального комитета организации мирного совета.

Завтрак сопровождало выступление по радио Эгона Бара: он громил Буша, используя навязшие в зубах аргументы. Ни один американский президент не навредил своей стране больше, ни один а такой степени не нарушал международного права, никто не совершал таких грубейших стратегических ошибок, не разбирал на части Запад и не превосходил Саддама Хусейна по числу жертв. Все эти обвинения уже превратились в рутину, а соответствующее настроение уже давно потеряно.

Говорить о климате и Иране

Дружбой это, возможно, и не назовешь. Но федеральный канцлер и президент США находят общий язык не только потому, что они обязаны это делать. "Теплоту и уважение" пообещал Джордж Буш в прошлом году канцлеру Германии на своем ранчо в Кроуфорде. Меркель, со своей стороны, назвала ранчо Буша в Техасе "чудесным уголком на земле". Там и поселится Буш, когда осенью уйдет с поста президента.

Говорят, именно Меркель удалось вытащить из Буша клешнями пару уступок в вопросе защиты климата. Они в один голос высказались в пользу дипломатии в отношениях с Ираном, сообща вдохнули новую жизнь в ближневосточную инициативу. Так же, как Израиль неожиданно сел за стол переговоров с Сирией, и с американской стороны теперь не исключены переговоры с муллами – все это называлось в эру неоконсерваторов политикой умиротворения. Ей нравится его самоирония, он преклоняется перед ее гэдээровским прошлым. А поскольку оба не склонны к помпезности, они обменивались мнения относительно глобального потепления и очагов напряженности в мире на ранчо. Меркель хочет продолжить разговор в Месеберге, прежде всего, о глобальном потеплении и об Иране.

Просто удивительно, почему политическая сцена в Германии практически не ощущает стратегического вызова, брошенного опытом американцев на Ближнем Востоке. Ведем ли мы "войну с террором" или находимся в конфликте систем, как во времена холодной войны? Или же речь идет о локальных конфликтах? Существует ли "международное сообщество", нужно ли оно нам, можно ли свергать диктаторов? Некоторые полагают, что конфликт уже давно перешел в другую плоскость: слабость Запада уже давно наносит гораздо больший вред, чем побочный ущерб от доктрины Буша.

Если спросить представителя парламентской фракции СДПГ по вопросам внешней политики Герта Вайскирхена о том, какие уроки следует извлечь из эры Буша, ответ прозвучит подобно выстрелу: "Конечно, у Буша можно поучиться тому, как делать не надо". Не только он, но и Герхард Шредер задавался тогда, в начале иракской кампании в 2003 году, вопросом: "Что вы будете делать, если что-то пойдет не так?". Но этот вопрос повис в воздухе. Конечно, получилось некрасиво, что Шредер построил на неприятии позиции американцев свою избирательную кампанию. "Но, по сути, он был абсолютно прав".

Представитель ХДС: "Я не буду скучать по Джорджу Бушу"

Эккарт фон Клэден, эксперт ХДС по внешнеэкономическим вопросам, так говорит о Буше: "Для нас выводом из иракского опыта является не то, что стоит отказаться от демократизации и порядка во власти и придерживаться только не зависящих от системы усилий по стабилизации. Тот, кто хочет создания правового государства, не должен действовать так же наивно, как неоконсерваторы. Но импульс был правильным". Выступая на радио, он заявил о том, что "не будет скучать по Бушу".

Ангела Меркель занимала в 2003 году, будучи лидером оппозиции, противоположную позицию, и в Германии тогда ее мало кто поддерживал в этом. В статье, опубликованной в Washington Post под заголовком "Шредер не говорит от лица всех немцев", Меркель писала, что опасность, исходящая от Ирака "не фиктивна, а реальна". На что председатель фракции СДПГ в бундестаге злобно прошипел: "Карьеристов всегда отличала трусость и оппортунизм. А уважения они никогда не добивались".

Европейская история учит тому, писала лидер оппозиции, что военная сила хоть и не может быть средством продолжения политики, но может рассматриваться как "последнее средство в обращении с диктаторами", которое не стоит подвергать сомнению. Она сама, призналась позднее, уже будучи канцлером, Ангела Меркель, никогда бы не отправила в Ирак немецких солдат.

Затем настало время выборов в бундестаг, затем разразился скандал с "Абу-Грейб". После этого последовало приглашение Буша в Тринвиллерсхаген, где его потчевали мясом кабана на гриле. Затем было ответное приглашение в Кроуфорд. Когда бы Меркель ни высказывала критику в адрес американского президента, она сначала ставила об этом в известность Белый дом через германского посла. И поэтому Буш всегда был к ней готов, не то что во времена Шредера. Он благодарен ей за это до сих пор.

Американский публицист Марсия Палли считает, что тех немцев, которые хотели бы провести черту между плохой администрацией Буша и хорошей внешней политикой, ждет неприятное разочарование. "По ту сторону от романтизации и антиамериканизма, – считает Палли, – находится третья возможность". Нужно понимать, что гордые импульсы свободы, в результате которых произошла революция в Америке, являются теми же импульсами, которые подтолкнули к интервенции в Ирак.

"Высокомерная позиция, которая вызвала негодование в 2002 году во многих странах, когда США не захотели ждать доклада ооновских экспертов по вооружению, соответствует пылкому лозунгу "Мы сможем это сделать", который привел к американской независимости, которая, в свою очередь, вдохновила многие освободительные движения. Декларация о независимости возникла потому, что американцы больше не хотели ждать, пока Франция с Великобританией достигнут компромисса относительно колоний". Этот же оптимизм, который так помог послевоенной Западной Европе, а в особенности проигравшей Германии, привел в Индокитае к опустошению целого региона.

Буш и Post-American World

Палли предостерегает так же от мыслей о том, что с уходом Буша из американской внешней политики исчезнет и евангелизм. Когда Билл Клинтон вступал в 1992 году в должность президента, он сказал: "Задумайтесь над тем, что говорится в Писании: если нет видения, народ погибает. Труба зовет. Мы сменили караул. И теперь мы должны – каждый по-своему и с Божьей помощью – ответить на этот призыв". Палли убеждена, что и Клинтон вошел бы в Ирак. Он сократил после снятия угрозы со стороны Советского Союза численность войск и сделал ставки на более масштабное использование высокотехнологичного оружия и наемников. "Он", говорит Палли, и был на самом деле архитектором "стратегии Рамсфельда".

В аналитических компаниях, занимающихся вопросами внешней политики по обе стороны Атлантики, давно взяли на вооружение и другой сценарий: главный редактор иностранного издания Newsweek Фарид Закария говорит о Post-American World – постамериканском мире. По мнению Закарии, мы переживаем масштабную смену власти: это не обязательно означает закат Америки, но наверняка – подъем всех остальных.

При этом речь идет не только о подъеме Азии, но и в целом о гневе развивающихся стран, направленном против Запада. Христианство, демократия, секуляризация и права человека – ничто больше не выглядит само собой разумеющимся. История заявляет о своем возвращении. Джордж Буш несет большую долю ответственности за эту дискредитацию. Но это еще далеко не ответ.