Наталья Узун

12 лет назад в диалог с государством и профсоюзами решились вступить пять организаций работодателей. Сегодня Национальная конфедерация патроната РМ объединяет 15 коллективных представителей – патронатных структур, созданных на базе отраслевых предприятий, и 11 крупных экономических агентов. Эксперты расценивают диалог в формате «правительство-патронат- профсоюзы», как эффективный и соответствующий европейскому контексту. О том, какие вопросы поднимают за столом трехсторонних переговоров работодатели, мы говорили в Клубе «IQ» с президентом Национальной конфедерации патроната (НКП) Леонидом Череску и исполнительным директором НКП Адрианом Аксенти.  

О себе

- Как вы оцениваете сегодня уровень социального диалога и голос в нем Национальной конфедерации патроната?

Леонид Череску: Это многоаспектный диалог. И сегодня он законодательно оформлен. Мы узаконили саму патронатную структуру - через парламент, законом о патронатах. Он был принят в 2000 году. В рамках этой же совместной работы пропустили через законодательный орган закон о социальном диалоге.

То, насколько весом в трехстороннем формате сотрудничества – правительство, профсоюз и патронат, наш голос, можно судить по следующей действующей схеме. Идея каждого нового документа обсуждается в рамках структуры отраслевого диалога. И через нас, как правило, проходят на стадии проектов все нормативные акты социального и экономического характера. Вряд ли тут могут быть сомнения: законы и правила должны работать и на развитие отрасли, и на благо предприятий, которые эту отрасль формируют.

-  Часто возникают разногласия, спорные моменты?

Л.Ч.: Ситуации бывают разные, иногда достичь общего мнения, найти приемлемое для всех сторон решение удается в результате большой, непростой работы. Как правило, если мы даем отрицательное заключение по документу, на нас выходит министерство-разработчик, и мы более подробно аргументируем свою точку зрения. Если наше мнение не принимается во внимание, то мы выходим на заседание правительства. Чаще всего, в случае разногласий премьер отзывал документ, и он отправлялся на доработку - до нахождения консенсуса между сторонами.

Адриан Аксенти: Несмотря на то, что мы довольно часто авансируем идеи правительства, нам зачастую труднее, чем профсоюзам аргументировать свои предложения. Хотя и у нас, и у профсоюзов в трехстороннем диалоге консультативный голос. Но для нас очевидно, что без постоянного диалога с исполнительной властью наши предложения могут остаться нереализованными.

- Помнится история со стратегией развития сельского хозяйства. Этот документ разработало отраслевое министерство, но со стороны «Униагропротекта» поступило столько дельных замечаний и предложений, что на утверждение поступил практически другой документ.  

А.А.: Организации патроната ближе к бизнесу, находятся в непосредственной связи с предприятиями, заняты в реальном секторе. Инициируя предложение, мы сразу выносим его как потенциальный нормативный акт. И все же нередко наше мнение с ходу расценивается как неактуальное, не вписывающееся в стратегию правительства, охватывающую всю совокупность социальных и экономических проблем. А мы, тем временем, не имеем права требовать, настаивать. Нет механизма, через который мы могли бы выразить свое несогласие с политикой правительства, например, как профсоюзы, провести акцию протеста. У нас свой язык.

Цель социального диалога – сблизить позиции, найти точки пересечения интересов сторон. Они слишком разные, но, тем не менее, консенсус достижим. Это очень важно. Это работает на перспективы развития страны, общества, экономики.

О бизнесе

 -  А насколько удается совместить внутри Национальной конфедерации патроната интересы бизнеса? Ведь они тоже разнятся в зависимости от рода деятельности, величины предприятия и многого другого.

А.А.: Мы стараемся прийти к консенсусу по всем проблемам, которые выносятся на заседание административного совета конфедерации. В уставе организации есть положение, согласно которому, даже если один из полноправных членов конфедерации имеет свою точку зрения по обсуждаемому вопросу, противоречащую мнению других членов, то решение по этому вопросу не принимается до тех пор, пока не будет найдено единое мнение. Если этот вопрос касается определенной отрасли, тогда приоритет отдается организации, которая представляет эту отрасль. Потому что защищать интересы, допустим, импортеров и экспортеров одновременно невозможно, это два разных вида деятельности, у них различные политики и задачи.  

Что касается больших и малых предприятий, то у нас нет такого деления. Иначе мы своими руками создали бы конфликт. Напротив, мы стремимся найти механизм, который позволил бы крупным предприятиям поддержать малые, создать условия для их деятельности, так как через малые предприятия процветают крупные, а не наоборот.

-  Можно говорить, что бизнес-среда сегодня сформировалась как цельное пространство?  Что сложился механизм выработки единых мнений? Что существует четкое понимание взаимовляния?

А.А.: Нет, нет и еще раз нет. Это значит говорить, что у нас все хорошо.

Л.Ч.: Мы научились достигать консенсуса. В конфедерацию входят структуры, у которых разные условия реализации своих экономических интересов, и когда принимаются политические решения в области экономики, то учитываются все интересы, представленные в НКП. Порой очень трудно принимать единые решения, но мы стараемся. Возможно, они не всегда идеальны.  

- И все же сегодня нет другой, более представительной организации, которая бы представляла интересы экономических агентов.

А.А.: Конфедерация работодателей охватывает 2500 предприятий, это примерно 30% от общего числа экономических агентов, существующих в стране. Поэтому говорить о консолидации через конфедерацию преждевременно. Несмотря на то, что существуют и другие бизнес-объединения. В государствах с развитой экономикой и демократией этот процесс длился сотни лет, и даже там говорить о достаточно полном представлении бизнес-интересов было бы ошибочно.

Мы стремимся создать такую среду, в которой голос любого предприятия будет услышан теми, кто принимает решения. По всей вертикали принятия решений.

-  А что такое в Молдове интересы экономических агентов? Насколько они пересекаются с интересами общества, национальной экономики? Бизнесмены признаются, что даже если бы в стране существовали прекрасные фискальные условия и законодательная база, цены они все равно не понизят.

А.А.:  Не считайте работодателей Молдовы капиталистами. Они еще не все освободились от стереотипов прошлого времени. И это не в их пользу. Если бы так, то они соблюдали бы принципы рыночной экономики, не ждали бы решений правительства, и всем было бы гораздо легче.

Безусловно, любой предприниматель думает, прежде всего, о выгоде, однако, надо понимать, что эта выгода, эта прибыль создается рабочими руками. И для того, чтобы люди работали с отдачей, профессионально, квалифицированно, предприниматель должен стимулировать работника, а для этого ему нужны условия. Вот и получается, что многие проблемы, о которых мы говорим, та же налоговая политика, являются тормозом для того, чтобы предприниматель больше инвестировал в социальный аспект предприятия и общества.

На многих крупных предприятиях работники знают, что хорошая прибыль достигается там, где работники заинтересованы в развитии своего предприятия, когда и работодатели, и работники преследуют одну и ту же цель – создать процветающее предприятие, которое обеспечивает хорошую заработную плату и полный социальный пакет.

О зарплате

- Вы сейчас описали модель тесного переплетения интересов патроната и профсоюзов.

А.А.: Переговоры с профсоюзными организациями проходят очень непросто. Особенно по заработной плате. Они видят только узкую сторону вопроса, требуют: «Дайте нам зарплату!». А мы предлагаем заработать ее вместе, создать условия, которые привели бы к повышению зарплаты.

- Правительство поддержало идею Конфедерации патроната об отказе от тарифной системы начисления зарплат. Проект закона сейчас в парламенте. В чем преимущества предлагаемого новшества?

А.А.: Оно основано на германском опыте. Система, которая применялась у нас, изжила себя. Она подходила для бюджетной сферы, но создавала проблемы для реального сектора. Она предполагает определение величины первого тарифного разряда – для самого  неквалифицированного труда и коэффициентов для исчисления зарплаты остальным категориям работников. При увеличении первого разряда автоматически растут все зарплаты по категориям. Такой чисто арифметический подход к формированию зарплаты создал жесткий прессинг для предприятий. Почти ни одно из них не может обеспечить рост заработной платы по всем категориям, особенно по высшим. Кроме того, прессинг зарплат работникам высоких категорий не позволял работодателям повышать зарплаты  работникам низких категорий.

Мы предложили либерализовать систему начисления зарплаты. В реальном секторе  должны существовать две системы: тарифная и нетарифная. Нетарифная – это любая система, которая может быть применена работодателем для обеспечения зарплаты работника. То есть речь идет о либерализации принятия решений на предприятии.

В то же время предприятия, которые считают, что нетарифная система им не подходит, могут применять тарифную. Но не ту, которая диктуется сверху, а которую он разрабатывает сам – путем переговоров с профсоюзами на предприятии или делегировав  это право организации работодателей, которая на отраслевом уровне разработает эту тарифную систему наиболее профессионально.

-Как именно в нетарифной системе устанавливается зарплата?

А.А.: Сегодня нет минимальной зарплаты, есть гарантированная. Государство устанавливает ее в процессе консультаций с социальными партнерами и обеспечивает. Но когда эта гарантированная зарплата будет сформирована и утверждена законом, в последующем она будет просто индексироваться. Платить меньше предприятие просто не сможет. И это станет отправной точкой для переговоров по тарифной и нетарифной системе.  

- Это предполагает, что администрация отказывается от повышения своих высоких зарплат? Или повышение оплаты труда топ-менеджеров будет осуществляться другим способом?

Л.Ч.:  Заработную плату директорскому корпусу назначает админсовет предприятия, а не сам директор.  Совет устанавливает и критерии оценки работы топ-менеджеров. Ну а если директор добился получения прибыли, то может рассчитывать на процент от нее.  

О партнерах

- Насколько сегодняшний уровень диалога с профсоюзами позволяет надеяться, что при введении новой системы начисления зарплат переговоры по тарифам потом будут продуктивными, конструктивными, непроблемными?

Л.Ч.: Предполагаемая новая система пока существует только в виде проекта закона, и опережать события не следует. Существующая система складывалась десятилетиями, она накатана. Работодатели и профсоюзы, как правило, не довольны друг другом, потому и идут переговоры, делаются взаимные уступки. Мы каждый год заключали трехсторонний договор, и на уровне государства он всегда выполнялся.

- А какова ответственность профсоюзов в отношениях между работником и работодателем? Они ведь не фигурируют в индивидуальном трудовом договоре.

А.А.: Но без профсоюзов обеспечить социальный мир на предприятии трудно. Работодателям легче разговаривать с представителями работников, чем с каждым работником в отдельности.

Другое дело, что профсоюзы перегибают палку. Они не администрируют предприятия, но требуют согласования с ними действий работодателей. Получается нонсенс. Как руководитель должен согласовывать с профсоюзами решения, возможны лишь консультации. 

- Выходит, с профсоюзами сложнее вести диалог, чем с государством?

Л.Ч.: Профсоюзы существуют с начала прошлого века, у них были права и законодательная база, которые автоматически перешли из старого общества в новое, и они продолжают чувствовать себя - структурно, ментально - маленьким гегемоном, который может диктовать директорскому корпусу, как поступать в том или ином случае. В новых условиях это невозможно, у нас равные права. Но у них сохранился пакет преимуществ, которым они пользуются.

О налогах

- Эксперты, в том числе иностранные, хвалят нашу налоговую систему, называют ее достаточно либеральной. Но бизнес жалуется. В прошлом году были предприняты шаги по либерализации экономики. Как это изменило настроения в бизнесе? Или намерения требовать снижения НДС и социального налога сохраняются?

Л.Ч.:  Вопрос налогообложения комплексный. Пока мы бьемся над облегчением одного бремени, на нас возлагают другое. Так случилось с социальным налогом: его уменьшили  с 36% до 24%, но ввели другой  – выплаты в фонд обязательного медицинского страхования. И когда мы рассматриваем сумму налоговых выплат в совокупности, выясняется, что мы остаемся в тех же рамках.

- Правительство утверждает, что в других странах налоги выше.

А.А.:  Для предприятия не важно, что уходит, важно, что остается. Хватает ли этого для нормального развития?! Сравнения с другими странами не всегда уместны. В Молдове никто не хотел бы уходить от налогов, но 40% предприятий работают «в тени», значит, бремя налогов велико.

Уже подсчитано, налоговое бремя отбирает у предприятий порядка 50-55% доходов. Сюда входят и прямые и косвенные налоги. Существующая политика администрирования налогов не создала условий, которые побудили бы «теневые» предприятия вернуться к прозрачной деятельности.  Этот фактор основной. Он красноречиво говорит о необходимости пересмотра системы налогообложения.

- У Конфедерации патроната на этот счет предложения есть?

А.А.: Целый пакет. Потому что частичный подход результатов не даст. Снизишь налоги, бюджет недоберет доходную часть, уменьшишь базу, потеряешь в доходе. А комплексный подход позволит и с теневой экономикой покончить, и налогооблагаемую базу расширить.

Только не нужно акцентировать внимание на потерях и временных трудностях, без которых не обойтись, надо видеть перспективу.

Второе наше предложение единый подоходный налог – и для юридических, и для физических лиц. Мы убеждены: богатая страна - это богатый средний класс.

Л.Ч.: Мы предлагаем снижение налогового бремени при увеличении налогооблагаемой базы. Средства могут аккумулироваться в бюджете для решения социальных вопросов, но не в ущерб развитию предприятий. Однако правительство пока не готово рисковать.

- Крупный бизнес давно работает по белому.

А.А.: Для больших предприятий налоговый фактор не так ощутим, как для средних и малых, но ведь именно их надо развивать.

Мы уже достаточно играем в кошки-мышки. Патронат и профсоюзы должны создать такие условия, при которых реальная зарплата не только не уменьшалась бы, но и покрывала бы инфляцию.

-  То есть социальный налог…

А.А.: …не должен быть одинаковым для всех. Это тормозит развитие предприятий. Фонд предприятия растет, и увеличивается налог. Мы предлагаем гибкий подход, ведь у предприятий разная степень развития. Это не избавит предприятия от необходимости платить свои «две трети», но и не будет сказываться на зарплатах.

- Сегодня и в провинции не соглашаются работать за зарплату в 200 долларов. Может ли бизнес, даже проникшись идеями заботы о работнике, удержать гражданина в стране?

А.А.: Дело не только в зарплате. Настала пора ввести в республике такое понятие, как социальный пакет. В него должны войти налоги на доходы работника, медицинская и социальная страховка… Но самое главное, чтобы этот пакет не был налогооблагаемым. Работник должен получать зарплату брутто.

Однако правительство пока на это идти не хочет, не признает, что у нас нет другого источника создания доходов. Государство не желает ломать сложившийся в его пользу стереотип. Что сегодня происходит: пенсию платит государство, хотя ее сформировал сам гражданин. То же с медстраховкой - государство фигурирует как структура, которая обеспечивает и выплачивает. Все остальное оно забирает, а потом выплачивает. Сломай мы этот стереотип, гражданин поймет, что платит не государство, а предприятие, на котором он работает и вместе с ним развивает свою страну.