Ральф Питерс

Он – этнический националист, трактующий предназначение России в мистическом духе. Холодный и прагматичный, он не станет играть по общемировым правилам

Российский премьер-министр Владимир Путин четко знает, к чему стремится, и не останавливается ни перед чем, чтобы достичь своей цели. На данный момент это самый эффективный государственный лидер на свете, находящийся у власти. Возможно, в его оценках мир также максимально ошибается.

Чтобы уяснить, что собой представляет Путин, следует разобраться, чем он не является: хотя его прошлое связано с КГБ, а распад СССР он назвал "величайшей политической катастрофой" ХХ века, Путин не испытывает ностальгии по коммунистическому режиму. К середине 1970-х, когда он пришел работать в КГБ, это ведомство занималось исключительно сохранением структуры существующего режима, а не отстаиванием неких абстрактных философских учений.

Путин – далеко не марксист. Он принадлежит к долгой традиции агрессивных русских националистов. Его натура противоречива: он – хладнокровный прагматик, что продемонстрировали как его взлет к власти, так и подготовка к недавнему вторжению в Грузию, но в то же самое время он смотрит на предназначение России под мистическим углом. Амбициозный сын доктринера-коммуниста и набожной православной христианки, Путин словно бы сошел со страниц романов Федора Достоевского (еще одного сына Санкт-Петербурга).

Гибрид беспощадной расчетливости и чувства своей миссии, свойственный Путину, отсылает к совершенно иной фигуре – Усаме бен Ладену. В обоих случаях западные аналитики ломают голову, пытаясь упростить эти противоречивые натуры и в итоге их недооценивают. Перед нами не безумцы, а блестящие, целеустремленные лидеры, которые рушат наши правила.

Тем не менее, служба в КГБ дала Путину конкретные умения и навыки. Я как отставной сотрудник разведки восхищаюсь его способностью анализировать характеры противников и предугадывать их реакцию на его гамбиты (не случайно Россия – страна великих шахматистов). Готовясь к расчленению Грузии, премьер-министр верно просчитал, как будут вести себя президент этой страны Михаил Саакашвили, президент Буш, Евросоюз и российский народ. Он знал, что эти действия сойдут ему с рук.

У Путина есть качество, свойственное элите разведслужб: способность при изучении цели отбросить все предубеждения. Когда же он решает нанести удар, то не оглядывается назад. Его противникам – зарубежным или внутренним – это не сулит ничего хорошего.

Мы неверно оцениваем Путина по самым разным причинам, в том числе потому, что нам очень хочется считать, что он "такой же, как мы". Это заблуждение. Идеальный пример – то, как Путин срежиссировал вторжение в Грузию. Западные разведки много лет отслеживали действия России на Кавказе и вполне ожидали конфронтации. Тем не менее, наши аналитики предполагали, что во время нынешней летней Олимпиады – традиционного периода перемирия – Россия ничего не предпримет.

Путин, исходя из своей выучки, расшифровал стратегическую обстановку иначе: весь мир будет поглощен Олимпиадой, и ключевые лидеры иностранных государств будут находиться в Пекине, вдали от своих отделов "кризисного управления". Руководство ЕС и представители командования НАТО в августе разъедутся в отпуск. Идеальные условия.

Есть еще одно общее место: Путин совершает глупость, полагаясь на доходы от нефти, газа и других полезных ископаемых и не занимаясь диверсификацией своей экономики. Но российская "твердая рука" знает, что делает: Путин предпочитает богатое правительство богатому обществу. Путин в силах контролировать горстку олигархов, капиталы которых зиждутся на узком ряде источников (Михаил Ходорковский, в прошлом богатейший человек в России, сидит в тюрьме после того, как перешел дорогу Кремлю), но диверсифицированная экономика – это децентрализация власти.

Зацикленность Путина на власти – это тоже национальная традиция – служит высокой цели – возрождению величия России. Он сознает, что не может возродить Советский Союз, простиравшийся вглубь Европы. Но он надеется реставрировать империю российских царей, которая тянулась от востока Польши через Украину и Кавказ до Центральной Азии. Экспансионистская модель Путина восходит к Петру Великому, но по методам он близок к Ивану Грозному, в том числе когда речь идет о подавлении инакомыслия. Главное, что сохранил премьер с советской эпохи, – это культ личности. Он знает, что россияне хотят иметь сильного царя, и его рейтинг превышает 80%.

Есть ли у этого беспощадного, целеустремленного лидера хоть одна слабость? Да: его нрав. Несмотря на свои холодные манеры, Путин вспыльчив. Он воспринимает упреки как личные оскорбления и может действовать порывисто и разрушительно. Вместо того чтобы убаюкать европейцев и склонить их к дальнейшему расширению зависимости от российского газа, он в гневе приказал перекрыть зимой поставки на Украину и в Грузию, что встревожило западных потребителей. Вместо того чтобы скрывать потенциал Кремля в области хакерских атак, он обрушил их на крохотную Эстонию во время ссоры вокруг переноса памятника советских времен – и тем насторожил НАТО.

Вторжение Путина в Грузию тоже объяснялось личными мотивами. Он стремился не только обнажить бессилие Запада в этом регионе, но и проучить непокорного грузинского президента. Нас всех должно встревожить, на что готов Путин ради личной вендетты.

Подобные взрывы гнева указывают на то, что путинская кампания по восстановлению величия России может очень плохо кончиться. Нам не следует серьезно относиться к направлению группы кораблей ВМС в Венесуэлу или полетам бомбардировщиков над американскими авианосцами – это спектакли, адресованные российскому населению и нелепые с военной точки зрения. Но готовность Путина открыто применять силу против демократий в его регионе демонстрирует: как и столь многие авторитарные правители до него, он в конце концов переоценит его силы.

Между тем нашему следующему президенту придется иметь дело с этим блестящим, опасным человеком. Для этого потребуются опыт и политическое мастерство, необходимые для эксплуатации всех элементов мощи нашего государства; понадобится убедить Европу, что задабривание только разожжет аппетиты Путина; а также четко обозначить пределы дозволенного, не хватаясь за оружие. Прежде всего нашему президенту следует верно оценить Путина и не питать беспочвенных надежд. Поиск управы на путинскую Россию, возможно, станет приоритетной задачей номер один в сфере нашей безопасности.