Наталья Узун

На этой неделе Национальный банк сообщил, что за первые шесть месяцев работающие за рубежом граждане перевели в страну почти миллиард долларов. Только в июле гастарбайтеры переслали родным чуть менее 174 млн. На этом фоне НБМ намерен активизировать борьбу с инфляцией. Прежде всего, продолжать сокращать леевую массу, которая находится в обращении. Людям косвенно предлагается нести деньги в банк. Покупать сегодня стало невыгодно, крайне дорого. И тем не менее наблюдатели фиксируют ужесточение борьбы между банками за свободные деньги.

О том, что происходит на финансовом рынке Молдовы, и возможных последствиях мы говорили в Клубе «IQ» с экономистом Вячеславом Негруца.

- С начала года лей укрепился на 15%. Следует ли это воспринимать как тревожный симптом или как обычную рабочую ситуацию?

- На конец августа - начало сентября уровень укрепления лея по отношению к доллару с начала года составляет не 15%, а порядка 20%. 14% были зафиксированы по итогам первых шести месяцев.

Насколько это тревожный симптом, судите сами. Каждый экономический агент перед началом года заключает контракты. В основном, молдавские предприятия поставляют товары на российский и украинский рынки, поэтому контракты долларовые. Перед их подписанием рассчитываются цены, исходя из которых экономический агент планирует объемы закупки сырья, выплату зарплаты и т.д. Но в течение года курс лея к доллару меняется, и предприниматель теряет на каждом обмененном долларе 1,5-2 лея. Он несет существенные убытки, и, как следствие, не может повышать зарплаты, покупать сырье по растущим закупочным ценам, в то время как сельские хозяйства вынуждены просить больше за свою продукцию – за пшеницу, за сахар, за виноград и т.д. Курс съедает расчетную прибыль, сделанную в прошлом году. В то же время, есть импортеры, которые от укрепления лея получают баснословные прибыли.

- Значит,  укрепление лея порождает трудноразрешимые последствия для экономики?

- Результаты отражаются в торговом балансе. Его дефицит за первые шесть месяцев составил 1,5 млрд. долларов. Если тенденция не изменится, к концу года дефицит торгового баланса достигнет 3,5 млрд., а это уже существенно, это порядка 60-70% ВВП.

Однако есть еще одна часть экономики - население. Оно напрямую зависит от обменного курса иностранных валют. Зарплаты составляют лишь 40-50% доходов населения,  остальное – это трансферты из-за границы и другие виды трансфертов, в основном, в долларах и евро, а ситуация, которая складывается на рынке, съедает часть этих доходов.

Еще часть съедает инфляция. Таким образом, люди теряют дважды в своей платежеспособности.

- Идет много дискуссий о  происхождении процесса укрепления лея. По ряду мнений, это искусственный процесс, другие полагают, что лей укрепляется сам, потому что огромный поток валюты из-за границы никак не работает на экономику.

- Я также склонен думать, что ситуация имеет как объективные (поток инвалюты), так и субъективные (вмешательство и интересы определенных кругов) объяснения. Объем переводов из-за границы увеличивается ежемесячно. Вместе с тем, в государстве еще 4-5 лет назад знали, что люди выезжают работать и будут переводить деньги. Какие-то меры были предприняты? Нет!

У нас консервативная денежно-валютная политика. Деньги, которые входят в страну в виде трансфертов, должны, не влияя на обменный курс, выходить через импорт. А у нас есть ограничительное требование, закрепленное законом: косвенно всю поступающую валюту следует продавать через коммерческие банки, так как расчеты должны быть произведены исключительно в леях. Так, например, виноделы, которые поставляют продукцию за границу и получают валюту, должны покупать бутылки у стекольного завода за леи, хотя тот приобретает стекло также за валюту. Почему бы не дать им возможность рассчитываться друг с другом в валюте?

В результате требования о взаиморасчетах внутри страны исключительно в леях, в то время как экспортно-импортные операции производятся в валюте, стоимость каждого обмененного доллара или евро увеличивается для предпринимателя на 10-15 банов. В сумме это огромные деньги. А это основная часть доходов коммерческих банков.

- А какова практика в других странах?

- Абсолютно везде расчеты оставлены на усмотрение экономических агентов. Они имеют несколько счетов, в национальной и других валютах, и сами решают, как им выгоднее производить расчеты. Так они берут на себя валютные риски.

А вот что у нас. Коммерческий банк, зная, что завтра и послезавтра десять предприятий будут менять валюту в таком-то объеме, устанавливает на эти дни такой курс, который ему – банку – выгоден, в то время как предприятию некуда деваться.

Есть и другие ограничения. Экспортерам запрещено брать банковские кредиты в валюте, а импортеру разрешено. Это стимулирует импорт и снижает интерес к экспортной деятельности, так как стоимость кредитных ресурсов в валюте меньше, нежели в леях, и как следствие, растет дефицит торгового баланса.

- Либерализация расчетов смогла бы смягчить сегодняшнюю ситуацию?

- Экспертное сообщество еще 4-5 лет назад предлагало либерализировать расчеты,  а также кредитование в валюте. Эти предложения зафиксированы и в исследовании Всемирного банка «Trade diagnostic study», которое проводилось с привлечением группы молдавских экспертов в 2004 году. Укрепление лея можно было предвидеть, трансферты из-за границы растут, начиная с 2000 года. Уверен: если бы меры были предприняты  несколько лет назад, то сегодня всем было бы легче - Национальному банку, экспортерам… И не было бы критической ситуации с торговым балансом.

- Вместе с тем молдавская торгово-экономическая система признана одной из самых либеральных.

- Это утопия. К сожалению, у нас нет либеральной экономической системы. А в 2007-2008-м под лозунгом либерализации были имитированы либеральные реформы. Они сыграли на руку определенному кругу лиц и создали привлекательную среду для вхождения в страну спекулятивного капитала. Отчасти наша банковская система работает на доходы иностранцев, которые получают здесь с депозитов в евро или долларах 12-13% годовых, вместо 4-5%, на которые могли бы рассчитывать в банках своих стран.

Ответ на вопрос, насколько либеральна наша экономика, дает и недавно опубликованный доклад Всемирного банка «Cost of Doing Business», согласно которому мы опять откатились вниз на порядок.

- Но благодаря либеральным тенденциям мы смогли получить преференции для торговли с Евросоюзом.

- Не благодаря «либеральным тенденциям», а вопреки псевдолиберализации. И насколько молдавский экспорт увеличился за счет этих преференций?

- К середине текущего года квоты на экспорт в ЕС были выбраны полностью.

- Да, экспорт растет, но не теми темпами, которые возможны при наличии таких преференций, и лишь в немногих направлениях. За последние пять лет список товарных позиций молдавского экспорта сократился наполовину. А когда появились преференции, мы не только не можем обеспечить объемы и качество экспорта, сегодня нет мотивации заниматься экспортной деятельностью. Молдавский товаропроизводитель заключал экспортную сделку, рассчитывая получить 16 леев за евро, а получает 13. Обменный курс съедает и торговые преференции.

-  Правительство пытается добиться дефляции. Эти процессы могут выравнять ситуацию?

- Правительство должно через свою бюджетную политику содействовать усилиям  Национального банка по сдерживанию инфляции. В начале года оно обещало не выпускать ее за пределы 10%. То есть, сегодня все силы брошены на борьбу с инфляцией.

Дефляция, зарегистрированная в июне-августе, сезонная. Она наблюдается ежегодно в июне-августе, и, конечно, влияет на показатели в целом по году. Но, учитывая уровень инфляции, который был аккумулирован с января по май, и то, что сезонный фактор не работает в осенние месяцы, вряд ли удастся избежать инфляции порядка 14%. Ситуацию могут выравнять согласованные и скоординированные действия Нацбанка и правительства.

-  Заметно и несоответствие между динамиками обменного курса и роста цен. По идее, если растет курс лея, то цены в долларах должны снижаться, а они стремительно растут во всех валютах.

- Дело в том, что импортеры находятся в крайне выгодном положении, и они не намерены отказываться от легких доходов за счет населения.

-  В изменении финансовой ситуации в стране все чаще обвиняют Национальный банк.

- Категорически не согласен с попытками списать все на Нацбанк. Он лишь старается приостановить рост цен. Правительство, к сожалению, не в полной мере или вообще не способствует решению данной проблемы.

Нацбанк бросил на борьбу с инфляцией все имеющиеся у него инструменты, начал выводить леи из оборота, чтобы сдержать спрос и, соответственно, инфляцию. Но расчет, что если в обращении останется меньше денег, то люди станут меньше тратить, и цены расти не будут, не сработал. В результате пострадал экономический рост.

Нацбанк увеличил обязательные резервы для коммерческих банков для стимулирования роста процентов по депозитам, но увеличились и проценты по кредитам. Это тут же прочувствовали предприятия, которые брали кредиты на экономическое развитие, и получатели потребительских кредитов. Многие предприятия просто отказались от  намерений брать кредиты в банке.

- Оппозиция все же требует призвать кого-то к ответу. И уже предрекают отставку  президента НБМ Леонида Талмача.

- Списывать неудачу на одного человека неправильно. Во-первых, он президент учреждения, где решения принимает административный совет. Во-вторых, они старались использовать все имеющиеся возможности для достижения задач, поставленных законом перед Нацбанком. Даже тогда, когда правительство делало все наоборот.

- Как можно квалифицировать сложившуюся финансовую ситуацию?

 - Я бы назвал ее предкризисной.

Нам говорят: мы не могли предугадать, прогнозировать данную ситуацию, наши возможности были ограничены. Бюджет составляли из расчета курса 12,2 лея за доллар, а он упал до 9,5. Никто как бы не виноват, потому как изменились условия. Согласен, с другой стороны, прогнозируемая цифра -  это лишь прогноз или все же задача.

- Когда возможен кризис?

- Вряд ли следует говорить о сроках. Нужно искать выходы.

Но по всем предпосылкам, кризис неизбежен. Экономика перегрета. Зашкаливают все показатели, которые характеризуют стабильность экономики - текущий счет платежного баланса, дефицит торгового баланса, инфляционные ожидания, растущая стоимость кредитных ресурсов…  Да, нет проблем с бюджетом, но это следствие того, что регулярно оплачивается НДС.

Мы трансформируемся в страну потребителей на фоне укрепления тенденции, когда люди отказываются переводить деньги в Молдову, предпочитая перевезти семью за границу. И если хотя бы половина гастарбайтеров сочтет, что выгоднее обосноваться за границей, курс рванет, и это слишком сильно ударит по всему, что называется экономическая система Молдовы.

- Значит, есть время предупредить кризис. Что могло бы в данной ситуации сделать правительство?

- Нужно сделать все, чтобы поступающие деньги «конвертировались» в производственные инвестиции и бизнес. Есть сотни примеров, когда люди возвращались из-за границы полные энтузиазма делать что-то дома, но после двух-трех попыток бросали эту затею и снова уезжали.

Следует не только облегчить условия создания бизнеса, но и вхождения на рынок. Он невелик и уже практически занят. Однако правительство должно прилагать усилия к развитию экспорта - в ЕС, Россию, Украину, куда угодно, только чтобы продукция уходила из Молдовы и пользовалась там спросом. Нашу продукцию надо продвигать более агрессивно. Посмотрите, что делает Украина: она завалила нас, и не только нас, своими товарами, это и есть активная экономическая политика.

- Но правительство постоянно декларирует задачу стимулирования экспорта.

- У правительства должна быть политика стимулирования экспорта, а не декларации.

Раздувшийся шар проблем нужно спускать потихоньку, он не должен лопнуть.  Центробанку и правительству следует найти взаимопонимание и откорректировать тенденции обменного курса, чтобы дать возможность экспортерам оправиться от потерь, которые они несут последние два года. В противном случае, многие товаропроизводители просто выйдут из этого бизнеса.

-  Каким должен быть курс?

- Не это принципиально. Важно, чтобы тенденция четко прослеживалась и была предсказуема, чтобы каждый бизнесмен мог бюджетировать и планировать свою деятельность, а люди не подсчитывали каждый вечер свои потери от обесценивания  денег.

Сегодня предприниматели признаются, что ежедневно теряют на обменном курсе 20-30 тыс. леев. В их годовых отчетах будут фиксироваться убытки, а деятельность на следующий год придется существенно сократить, либо пожертвовав персоналом, либо  отказавшись от увеличения зарплат работникам.

-  Как могут минимизировать риски граждане?

- Золотое правило гласит: держите яйца в разных корзинах. Если есть отложенные на долгий срок деньги, то лучше хранить их в разных валютах. Потери по одной валюте будут компенсированы выигрышем по другой. А «короткие» деньги нужно планировать, рассчитывать свои расходы на месяц и действовать соответственно.

- Еще недавно работал механизм купли и перепродажи недвижимости.

- Этот золотой период закончился. Тогда на перепродаже квартир или земли можно было выиграть в течение одного года 20-40%, а то и больше. Сейчас рост цен на недвижимость ощутимо снизился, а в условиях падения евро по отношению к лею даже наблюдается  снижение цен. Операторы рынка недвижимости говорят, что цены выросли с начала года на 7-10%, но они оперируют цифрами в евро. При пересчете в леи, видно падение цен.

Не исключаю, что этот сегмент рынка войдет в последующие годы в рецессию. Это также связано с активной эмиграцией.

- Насколько укрепление курса лея снижает затраты Молдовы и ее граждан на покупку энергоносителей?

- Обменный курс, заложенный в расчетный тариф для конечных потребителей, завышен по сравнению с реальным рыночным. Это недавно подтвердил и уже бывший глава совместного молдо-российского акционерного общества «Молдова-газ» Геннадий Абашкин. Он сообщил, что прибыль предприятия составит миллиард леев за 2008 год. За счет обменного курса и за счет переплаты по тарифу. Население платит за газ больше, нежели он должен стоить, а «Молдова-газ» на это количество леев получает больше долларов и может свободно расплатиться с поставщиком, а также получить сверхприбыль. А затраты населения не снижаются. Они даже растут, вопреки логике, благодаря последним решениям НАРЭ.   

«IQ»:  И все же - обоснованны ли предположения, что обменный курс управляется?

- На международных валютных рынках падения евро нет, там происходит рост доллара. В том числе на рынках наших главных торговых партнеров – России и Румынии. В этих условиях логично, чтобы доллар рос и в Молдове.

Прямая котировка лея осуществляется только в отношении доллара. Когда за границей доллар падал, он обваливался и в Молдове, но когда там он пошел в рост, у нас замер.

На этом фоне падает евро, который котируется через кросс-курс к доллару.

Удержание доллара на одном уровне, это очень дорогостоящее удовольствие. Мы рассчитали, насколько изменилась покупательская способность 100 долларов за последние пять лет. Как выяснилось, сегодня на эти деньги можно купить столько, сколько прежде мы приобретали за 30-40 баксов.

- Если кризиса все же не удастся избежать, какие вероятны сценарии? Следует ли нам быть оптимистами или пессимистами?

- Я считаю, что встряска нужна. Как говорят иногда стремительный рывок вперед – результат хорошего пинка сзади. Чтобы двигаться, нужно что-то менять, то, что не работает. Наша экономика должна стать рыночной, механизмы рыночной экономики должны работать, а не быть просто декларированы. Сегодня экономика управляется определенными группами монополистов, импортеров, даже политиков и их семьями.

Однако через кризис следует пройти продуманно. Он должен быть подконтролен, то есть развиваться постепенно, чтобы болезненные эффекты были менее ощутимы. Ну, а если закрывать глаза на проблемы, то будет очень больно.