Лэлли Уэймаут

Президент Грузии Михаил Саакашвили о демократии, НАТО и американской поддержке

Мир разделился на тех, кто восхищается отважными попытками президента Грузии Саакашвили принести в свою страну демократию, и тех, кто полагает, что из-за него международное сообщество этим летом чуть не оказалось на грани войны с Россией. На прошлой неделе Саакашвили присутствовал на открытии Генассамблеи ООН в Нью-Йорке. Свою позицию он разъяснил в интервью журналистке Newsweek Лэлли Уэймаут, отрывки из которого публикуются ниже.

– Не считаете ли вы, что, отдав этим летом приказ открыть огонь по российским войскам в Южной Осетии, вы допустили просчет?

- Нет, я думаю, что еще с ноября прошлого года русские готовили нападение. Именно тогда они начали настоящие военные приготовления. Мы предупреждали Европу и Запад, что ранней осенью следует ожидать нападения России.

– Многие американцы боятся оказаться втянутыми в войну с Россией.

- Мы ни в коем случае не хотели втягивать Америку [в конфликт]. Чего мы хотели, так это привлечь Америку и Европу к совместным попыткам его избежать.

– Как вы теперь планируете выстраивать отношения с Россией?

- Мне кажется, главное, что мы должны теперь сделать, это показать националистическим элементам в Кремле, что им не удастся достичь двух их стратегических целей – смещения грузинского правительства и овладения центральноазиатскими энергоресурсами. Мы никогда не обгоним Россию по техническому оснащению армии, но мы, без сомнения, можем соревновать с ней в основополагающих вещах, в плане эффективности экономической и политической систем, и показать русским преимущества свободы и демократии.

– Грузия может стать почвой для развития успешной модели демократии?

- Несомненно... До войны от многих либерально мыслящих россиян я слышал мнение, что Россия должна подражать грузинской экономической модели и практикуемым в Грузии способам борьбы с коррупцией... В конечном итоге не Грузия должна капитулировать перед Россией. Это Россия должна следовать примеру Грузии и других демократий в либерализации экономики и придании ей большей открытости.

– Думаете, они от своего отступились?

- Они отступились от двух своих стратегических задач: сместить меня и перекрыть поставки энергоносителей в Европу.

– Теперь Россия выдает паспорта [этническим русским] в Крыму?

- В Крыму они делают ровно то же самое, что делали в Грузии. Думаю, если им сойдет с рук аннексия грузинских территорий, они попытаются...

– Россия попытается аннексировать Южную Осетию?

- Они уже объявили об аннексии, [предоставив ей] так называемую независимость. Конечно, никакая это не независимость – с моей точки зрения это аннексия. Если это дело сойдет им с рук, дальше они пойдут в Крым. С точки зрения российских националистов, возрождение Российской империи невозможно до тех пор, пока не будет возвращен Крым.

– Так Россия теперь присматривается к Украине?

- Владимир Путин не скрывает, что сильнее всего хочет, чтобы ему принесли головы двух людей: [президента Украины] Виктора Ющенко и мою. Он постоянно кичится тем, что всегда добивается своего. Украина – это настоящая демократия, что делает ее исключительной и не похожей на Россию.

– Насколько для вас важно членство в НАТО?

- Очень важно, но это лишь часть всеобъемлющей политики сближения с европейскими структурами и западными альянсами. Мы ради этого многим пожертвовали и никогда не откажемся от этой мечты.

– Но членство в НАТО означает расширение ядерного зонтика. Так что здесь есть повод для некоторой озабоченности.

- Думаю, в сложившейся ситуации НАТО следует переосмыслить самое себя.

– Как по-вашему, если вы откажетесь от планов вступления в НАТО, Россия оставит вас в покое?

- Тут дело не в НАТО, а в конфликте двух систем, двух идей, двух стилей жизни. Россия искренне негодует в связи с тем, что Грузия и Украина стали демократическими странами и что в этих странах существует свободное общество.

– Чего вам в данный момент нужно от Запада?

- Деньги важны, но они дадут лишь краткосрочный эффект. Что нам действительно нужно, так это доступ к рынкам и политическая поддержка. Грузия и сейчас может быть успешной, если люди не будут бояться инвестировать в нашу страну.

– Говорят, вы во время августовского кризиса постоянно общались с Джоном Маккейном.

- Я говорил с Маккейном. Но не меньше я говорил и с [Джо] Байденом. Байден приезжал в Тбилиси и провел у нас несколько дней перед самым выдвижением. А после выдвижения он мне часто звонил. Еще мне много раз звонил сенатор Обама, а через несколько часов после своего выдвижения позвонила губернатор Пэлин. Так что мы поддерживали контакты с обеими партиями.

– Финансовый кризис достиг такого размаха, что сегодня все остальное, включая выборы, кажется малозначительным.

- В конечном итоге, на мой взгляд, Америка выйдет из этого кризиса более сильной, чем прочие страны, потому что ее экономика по-прежнему остается крупнейшей в мире и в ее основе лежат более совершенные принципы, чем те, на которых стоит большинство других экономик.

– Может быть, вы недооценили готовность Путина совершить нападение в связи с тем, что он был на Олимпиаде?

- Нет, думаю, он специально сделал это во время Олимпиады. Для маленькой страны нет ничего хуже, чем подвергнуться нападению в такой момент. Главное средство защиты для нас – огласка. А с этой точки зрения не придумаешь более неблагоприятного времени, чем во время Олимпийских игр, да еще и летом, когда большинство руководителей в отпуске. Для нас это был настоящий кошмар.

– Вы считаете, что Россия действительно стремится вас свергнуть?

- Думаю, да, но им это не удастся. Самый благоприятный момент для этого был в августе.