ПЕТРИНЕНКО Диана Игнатьевна (р. 8 февраля 1930, Белоусовка, Драбовский район, УССР), украинская певица (лирико-колоратурное сопрано), народная артистка СССР (1975). С 1962 солистка Киевской филармонии.

В 60--70-е годы на небосклоне cоветского искусства в плеяде известных певиц -- Бэллы Руденко, Евгении Мирошниченко, Надежды Кудели -- ярко сияла звезда ДИАНЫ ПЕТРИНЕНКО. Необыкновенно фотогеничная, с обаятельной улыбкой, она часто появлялась на телеэкране, ее звонкий серебристый голос звучал по радио. Она гастролировала за границей, объездила весь СССР, исполняя украинские народные песни, романсы, оперные арии.

"В ТРИ ГОДИКА ТАРАС УЖЕ ПОДПЕВАЛ ВТОРЫМ ГОЛОСОМ"

Она воспитала талантливого сына -- певца, композитора, поэта Тараса Петриненко. Сегодня Диана Игнатьевна преподает в консерватории, иногда выступает на различных творческих вечерах. И несмотря на то, что недавно певица отметила 40 лет педагогической и 35 творческой деятельности, она полна сил и энергии.

-- Начнем с истоков. Вы ведь родились на певучей Полтавщине?

-- ...В селе Белоусовка Драбовского района, а мой род ведет начало из Оржицкого района, села Сазоновка -- на границе между Полтавской и Черкасской областями. Но я все-таки считаю себя Полтавкой. В свидетельстве о рождении у меня указано место рождения -- Полтавская область, а в паспорте -- Черкасская.

-- Полтавщина славится своим удивительным старинным фольклором. Я была в свое время в тех местах в экспедиции и помню, что там поют еще дохристианские песни.

-- Я выросла в этой среде. В семье у нас все пели: отец, дяди. У мамы голос был лучший в округе. Когда собирались у деда, пели чумацкие, гайдамацкие, лирические песни, я выводила разные голоса. А, бывало, услышу "Пішли діти у долину, знайшли батькову могилу" и начинаю рыдать, ведь моего отца немцы расстреляли в сорок первом году. Помню, мой Тарасик, еще совсем маленький (ему было всего три года) уже подпевал вторым голосом бабушкам. В селе тогда пели одни женщины, мужчин почти не было -- всех убили на фронте.

-- Кто посоветовал вам заниматься пением профессионально?

-- Брат. Его в шестнадцать лет забрали на работы в Германию. После войны Иван попал в лагерь для изменников родины. Оттуда его вытащил наш дядя, он был секретарем райкома партии в Одесской области и поручился за племянника партбилетом. В том лагере была какая-то самодеятельность, брат пел, и кто-то сказал, что ему нужно серьезно заниматься музыкой. И после лагеря он поступил в Киевское музыкальное училище. Зная, как я люблю петь, привел меня туда же после восьмого класса -- прямо на заседание вокального отдела. Все экзамены уже закончились. Директор Петр Андреевич Сук спросил: "Что ж ты так поздно привел сестру?" Брат стал просить: "Вы только послушайте..." Петр Андреевич послушал и аж подскочил: "Где же ты был раньше? Сейчас что-то придумаем". На кафедре вокала работали тогда знаменитые педагоги Мария Донец-Тессейр, Дометий Евтушенко, Марина Егоричева. Было даже страшно перед ними петь... Я исполнила "Соловей" Алябьева и "Гандзю". И меня взяли. Два года прозанималась, а потом меня рекомендовали в консерваторию. И там моим педагогом была Марина Ивановна Егоричева.

"ЧТО Ж ТЫ ВОДКУ СТАКАНАМИ ПЬЕШЬ?"

-- Ваша девичья фамилия Паливода, и известный ныне педагог Иван Паливода, воспитавший звезду оперной сцены Викторию Лукьянец -- тот самый брат Иван...

-- Кстати, Виктория и сейчас занимается с Иваном, приглашает его к себе в Вену, если у нее что-то не получается.

-- А ученики Ивана Паливоды из училища приходят в консерваторский класс Дианы Петриненко. Как складывлась ваша судьба после консерватории?

-- Меня взяли солисткой в капеллу "Думка". Там было интересно, но я не могла ездить на гастроли из-за того, что Тарасику было всего два года. Я окончила аспирантуру и стала солисткой киевской филармонии.

-- Вы объездили весь Советский Союз, гастролировали за границей. Вам есть что рассказать...

-- Я много раз выступала в Москве. В 1957 году прослушивалась в Мариинский театр в Ленинграде. Главным дирижером там был Александр Климов, бывший директор Киевской консерватории. После того, как я спела арии из опер Глинки, Климов сказал: "Мы тебя возьмем, заполняй анкету." Я заполняю ее и плачу. А он мне говорит: "Да, Диана, вижу, что ты сюда не приедешь".

Помню свой первый концерт в большом зале Московской филармонии с капеллой "Думка". На нем присутствовал Иван Семенович Козловский. Он потом подошел ко мне и сказал: "Что это за сочетание -- Диана Паливода? Это все равно, что Вероника Нетудыхата". Я говорю: "Я же не виновата, что родители назвали меня Дианой. А по паспорту я Петриненко". -- "Ну вот, это гораздо лучше!" Так я стала Дианой Петриненко. Козловский внимательно следил за успехами украинских певцов, всегда поздравлял меня телеграммами с присуждением очередного звания.

-- Наверное, пришлось поездить с артистическими бригадами и по селам?

-- Да, бывало, зимой все зрители в пальто в непротопленном клубе сидят, а я выхожу в платье с декольте, изо рта пар идет. И в Сибири выступала, и на БАМе. Часто Новый год встречали в аэропорту -- не могли вылететь из-за плохой погоды. В Челябинске как-то целые сутки просидели. Зима тогда была лютая, мороз градусов сорок -- вспоминаю с ужасом. Наш концерт был во дворце культуры на две тысячи мест. Вышли с моим концертмейстером, пианисткой Аллой Толстых на сцену, и видим, что публики -- человек сто. Кто пойдет слушать певицу в такой мороз? А в первом отделении -- романсы Рахманинова. Стала я петь "Здесь хорошо". Дошла до слов "Здесь нет людей..." и вижу, что с моим концертмейстером истерика от смеха. Мне деваться некуда: нужно взять "си" на пианиссимо, а я не могу -- давлюсь от смеха. С трудом отпела, выскочили мы за сцену, и я начала бить Аллу, чтобы перестала хохотать. Потом уже вышли к публике и продолжили концерт.

Много раз бывала в Сибири с шефскими концертами. Как-то ездили мы к украинцам, которые жили в городе Чегдомын. Мастера из Закарпатья построили там замечательный деревянный концертный зал и гостиницу. Мы там был первыми жильцами. Выдали нам кожухи и валенки, без них мы бы совсем пропали. Дело было в ноябре, и хозяева сказали, что нам повезло, что мы приехали зимой. Летом нас бы гнус заел. Те, кто после нас были в этой гостинице, говорили, что теперь она называется... "Диана". В тайге, конечно, холод ужасный, но красота изумительная, сосны -- до неба.

-- Наверное, коньячком согревались?

-- Я алкоголя совсем не употребляю. На приемах, чтобы не привлекать к себе внимание, делаю вид, что пью. Один раз, помню, на юбилейном вечере Андрея Малышко я наливала себе минеральную воду в стакан, разбалтывала пузырьки и поднимала тосты... Писатель, который сидел рядом со мной, не выдержал: "Что ж ты водку стаканами пьешь?" Он решил, что я, как в песне поется, "панського роду, п'ю горілочку, як воду". Потом увидел оставшиеся пузырьки в стакане и стал смеяться.

"УСЛЫШАВ СВИСТ, ИСПУГАЛАСЬ: ОСМЕЯЛИ! А ИТАЛЬЯНКА ПОЗДРАВЛЯЕТ С ТРИУМФОМ"

-- Вы побывали в разных странах. Где больше всего понравилось?

-- В Японии. Мы ездили в город-побратим Киева, Киото. Там люди сушу у моря отвоевывают, и на каждом сантиметре земли что-то растет. Поразили меня маленькие искусственные водоемы с водопадиками, рыбками. И много-много "крученых панычей" -- совсем как у нас. На большом приеме -- около тысячи гостей, и все в халатах -- не разберешь, где тетя, где дядя.

-- Обувь заставляли снимать, когда заходили в помещение?

-- А как же! Наш тогдашний мэр Гусев предупредил, чтобы ни у кого заштопанных чулок не было. На первом приеме так смешно было! Мы все разулись. У наших женщин ступни большие, а у японок -- малюсенькие. Выходит Рома Майборода в костюме с бабочкой и босиком. Сели на пол за японский столик, ноги под себя поджали, стали песни петь. Мы свои, украинские, а японцы -- "Лясьцвитяли яблени и глюси". Потом подают еду: суп с каракатицами и червячками. Переводчица спрашивает: "Почему вы не едите?" Я говорю: "У меня аллергия". Она: "У меня тоже. Я попрошу, чтобы нам принесли курицу". Принесли нам курицу размером с мои полпальца. Я проглотила, а есть все равно хочется!..

-- А где публика самая темпераментная?

-- Конечно, в Италии. Там посредине арии могут зааплодировать. В первый раз я даже испугалась. Пою "Соловья" Кропивницкого, взяла длинную ноту и держу ее, долго так. Вдруг слышу: свист, топот. Я убежала в слезах за кулисы, думала, меня освистали. А переводчица-итальянка говорит: "Блестяще, это успех, идите на поклон". Но это все в прошлом. А теперь -- как в песне Тараса: "Зорепадом летять роки у минуле, у віки..."

"КОГДА ТАРАС УВЛЕКСЯ "БИТЛЗ", ДЛЯ МУЖА ЭТО БЫЛА ТРАГЕДИЯ"

-- Диана Игнатьевна, вам есть чем гордиться: много записей на радио, прекрасные ученицы в консерватории, они вас просто обожают. Но вы пережили трагедию -- рано потеряли мужа. Расскажите о нем.

-- Мы познакомились с Гаринальдом в музыкальном училище. Он был воспитанником Высшей офицерской школы связи и параллельно учился играть на кларнете. После училища мы поженились. Мне тогда был двадцать один год. Муж сначала работал во Дворце пионеров, потом окончил факультет журналистики и стал работать на телевидении, вел передачу о фольклоре "Чиста криниця".

-- Как муж относился к вашей славе, поклонникам?

-- Сначала ему было особенно трудно, хотя он мне ничего не говорил. Но я чувствовала, что он меня ревнует даже к слушателям -- иногда возмущалась: "Я же не твоя частная собственность". Он отвечал: "Я ведь тебе ничего не говорю". Я благодарна ему за то, что он заставлял меня участвовать в международных конкурсах, например, в Вене, где я получила первую премию.

-- Тогда десять украинских певцов приехали на конкурс, проходивший в рамках Международного фестиваля молодежи и студентов. И, по-моему, все получили медали.

-- Я оттуда привезла автограф знаменитого певца Тито Скиппа, который был главой жюри -- он на моих нотах арии Нормы написал, что у меня прекрасное бельканто. Благодаря мужу и Тарас стал тем, кем он сейчас есть, потому что муж был украинцем по душе и убеждениям. Он очень хотел, чтобы Тарас стал дирижером симфонического оркестра. Поэтому, когда сын увлекся "Битлз", для Гаринальда это была такая трагедия! Я оказалась между двух огней. Но я сказала Тарасу: "Иди своим путем". Он так и сделал. В его песнях я узнаю те песни, которые когда-то ему пела...

Диана Петриненко со своими учениками

-- Слава, поклонники -- все это рано или поздно кончается. Как вы пережили момент расставания со сценой, славой?

-- Мне гораздо трудней было пережить славу. Когда мне присвоили звание народной артистки СССР, первое время просила не объявлять в концертах мое новое звание. Мне было неловко: а вдруг я выступлю неудачно, и люди скажут: "За что же это ее так отличили, если она плохо поет?" А когда меня узнавали в троллейбусе и говорили: "Посмотрите, это Диана Петриненко", я просто влипала в кресло.

-- Чему вы посвящаете свободное время?

-- У меня есть дача, где я выращиваю цветы. Растет, конечно, и малина -- закатываю на зиму от простуды. Люблю все делать сама -- и крашу, и топчаны набиваю...

-- А что любите готовить?

-- Люблю угощать своих учениц бабками из творога, пирожками с сыром, мясом, маком.

-- А почему только учениц? Тарас что, не любит мучного?

-- Нет. Он сердится, когда видит много пирогов: "Опять напекла?" Боится поправиться. Поэтому стараюсь раздать все, что приготовлю, ведь если начнешь это все есть -- трудно остановиться.

-- Часто вспоминаете "дела давно минувших дней"?

-- Конечно. Везде и всегда мне было интересно, несмотря на то, что работа певицы -- это нелегкий хлеб. Но я вспоминаю о ней с теплотой -- это была моя жизнь.

-- И то, что вы делали, было нужно людям.

-- Конечно, но в первую очередь это было необходимо мне.

Музыка и оркестр Шико Аранова...