К 60-летию "освободительного похода" в Бессарабию

"Я не скрою, что если бы дело дошло до военного столкновения, то, конечно, эта борьба, борьба за освобождение наших угнетенных братьев от польского панства и румынского боярства, была бы самым популярным лозунгом для Красной армии и для всей нашей страны. И при всем этом, товарищи, я самым решительным образом заявляю: войны мы не хотим и... к нападению на Польшу и Румынию мы не готовимся".

М.Фрунзе.

28 июня 1940 года пограничники НКВД захватили мосты через Днестр, а танки и пехота Красной армии вошли на территорию Бессарабии. Затем сотни советских десантников высадились в крепости Измаил и городе Болград, а к 1 июля войска Южного фронта заняли всю территорию современной Молдавии. "Освободительный поход" победоносно завершился в три дня. 60 лет назад, 2 августа 1940 г., Верховный совет СССР принял закон об образовании Молдавской ССР и включении в состав УССР северной Буковины и трех уездов Бессарабии на Черноморском побережье...

Советская историография среди целей этой военно-политической акции называла "освобождение молдаван", "восстановление и укрепление границ СССР". Открывшиеся в последнее время материалы позволяют заявить: поход был предпринят совсем не для этого.

Дипломатическая предыстория конфликта такова.

23 июня 1940 г. нарком иностранных дел Молотов вручил послу Германии Шуленбургу ноту, где говорилось: "Решение вопроса с Бессарабией не терпит отлагательства..." Далее следовало ультимативное заявление: если Румыния добровольно не отдаст Бессарабии и Буковины, СССР пойдет на военное столкновение.

Ситуация осложнялась тем, что Вермахт в это время был занят во Франции, а на границах с Румынией СССР развернул фронт почти в полмиллиона бойцов, 12 тыс. орудий, три тысячи танков и свыше двух тысяч самолетов (М.И.Мельтюхов. Упущенный шанс Сталина. М., 2000; см. также: Пакт Молотова—Риббентропа. Кишинев, 1991). Этих сил было более чем достаточно для уничтожения в кратчайший срок малочисленной, плохо обученной и вооруженной румынской армии.

Далее события приобрели совсем интересный характер.

Те, кто знает стиль поведения германской дипломатов, не могут не удивиться. Тон ответной ноты МИДа Третьего Рейха был благожелательно-подобострастный (Оглашению подлежит: СССР—Германия. 1939-1941. Документы и материалы. М., 1991). Смысл заявления заключался в следующем: Германия ничего не имеет против захвата Бессарабии Советским Союзом, "претензии в отношении Буковины — нечто новое", но для Германи главное, чтобы военного столкновения между СССР и Румынией не было, так как Рейх получает оттуда нефть и сельхозпродукты, поэтому немцы готовы оказать содействие СССР.

Румынское правительство, которое вначале было полно решимости оказать противодействие СССР даже в одиночку, под совместным давлением Москвы и Берлина отдало Бессарабию без боя.

Причины столь "просоветского" поведения Гитлера становятся понятны, если учесть его слова 1942 г.: фюрер заявлял, что в случае, если бы СССР сокрушил Румынию в 1940 г., Германия была бы разгромлена самое позднее весной 1942 года (Г.Пикер. Застольные разговоры Гитлера. Смоленск, 1993).

А вот, например, отрывок из письма Гитлера к Муссолини от 20 ноября 1940 г.: "...должно быть ясно одно: эффективной защиты этого района производства керосина нет. Даже собственные зенитные орудия могут из-за случайного упавшего снаряда оказаться для этого района столь же опасными, как и снаряды нападающего противника. Совершенно непоправимый ущерб был бы нанесен, если бы жертвами разрушения стали крупные нефтеочистительные заводы (...) Это положение с военной точки зрения является угрожающим, а с экономической, поскольку речь идет о румынской нефтяной области, — просто зловещим" (Вторая мировая война. Два взгляда. М., 1995).

20 января 1941 г. Гитлер говорил Муссолини в "дружеской беседе": "Самая большая угроза — огромный колосс Россия. Хотя мы и имеем с Россией весьма выгодные политические и экономические договора, предпочитаю полагаться на силовые средства (...)

Итак, надо не упускать из виду такой фактор, как Россия, и подстраховать себя [военной] силой и дипломатической ловкостью.

Раньше Россия никакой угрозы для нас не представляла, потому что на суше она для нас совершенно не опасна. Теперь, в век военной авиации, из России или со Средиземного моря румынский нефтяной район можно в один миг превратить в груду дымящихся развалин, а он для оси жизненно важен" (там же).

Перепроверим опасения бесноватого ефрейтора.

Сухие цифры свидетельствуют об экспорте румынской нефти в Германию: "1939 г. — 848,6 тыс. тонн, 1940 г. — 1147,8 тыс. тонн, 1941 — 2748 тыс. тонн (50 % всей нефтедобычи)" (А.А.Шевяков. Экономическая и военно-политическая агрессия германского империализма в Румынии (1936-1941 гг.). Кишинев, 1963).

В самой Германии (вместе с Австрией) годовая добыча нефти составляла всего 500 тыс. тонн.

Вся Германия, ее союзники и покоренные страны добывали на 1941 г. 10 млн. тонн нефти. Таким образом, удар по Румынии позволял Сталину единовременно отнять у Германии и ее сателлитов более половины всей нефти (Канун и начало войны. Л., 1991).

Благодаря "освободительному походу" Советский Союз придвинулся к румынским нефтяным источникам в Плоешти на 80-100 километров, до них теперь было 120 км.

Посему с лета 1940 до весны 1941 г. между СССР и Германией шла дипломатическая война по румынскому вопросу. Немцы неоднократно заявляли Кремлю: военное присутствие на этой территории жизненно необходимо Германии. Позиция СССР была следующей: Германия не имеет никаких особых прав на Балканы, и советские интересы ни в коей мере не удовлетворены захватом Бессарабии и Северной Буковины. Пока дипломаты выясняли, кто имеет больше прав на чужую территорию, в генштабах обеих стран кипела работа.

Вот что записал генерал-майор Маркс в проекте операции плана "Ост" (война против России) от 5 августа 1940 г.: "Ведение войны со стороны советской России будет заключаться в том, что она присоединится к блокаде [Германии]. С этой целью вероятно вторжение в Румынию, чтобы отнять у нас нефть" (Вторая мировая война. Два взгляда).

Надо заметить, что германский Генштаб работал с опережением. В то время Генштаб РККА действительно планировал войну против Германии, но летом 1940 г. рабочим был "северный" вариант (основной удар в районе Варшавы). К южному варианту (основной удар в южной Польше и второстепенный — в Румынии) в Генштабе стали склоняться уже в 1941 году.

План войны с Германией и ее союзниками от 15 мая 1941 г. предписывал РККА: "...быть готовым к нанесению удара против Румынии при благоприятной обстановке" (Готовил ли Сталин наступательную войну против Гитлера? М., 1995).

Что касается оценки советским руководством "нефтяной проблемы", то в начале 1941 г. она была такова: "...горючее — это первое слабое место германской экономики. Продовольствие — это второе слабое место германской экономики (оба "слабых места" — в Румынии. — А.Г.). Оно уже дает себя чувствовать чрезвычайно остро... Перспективы снабжения продовольствием все более ухудшаются... Третьим слабым местом германской экономики является положение с сырьем. Несмотря на то, что Германия получает сырье из оккупированных стран, всеми видами сырья она не обеспечена. Созданные в свое время запасы иссякают, а английская блокада закрывает для Германии внеевропейские рынки. Чем дольше продолжается война, тем больше будет истощаться Германия" (Готовил ли Сталин наступательную войну против Гитлера?).

В мемуарах Жуков обмолвился, что "слабым местом Германии была нефть, что несколько компенсировалось импортом румынской нефти".

На южной Украине и в Молдавии летом 1941 г. были сосредоточены силы, превосходящие румыно-германскую группировку в Румынии по всем параметрам. Даже после сокрушительных немецких ударов июня 1941 г. советские ВВС совершили ряд налетов на плоештинские нефтепромыслы, из-за чего добыча "черного золота" там сократилась более чем на треть.

В свете этих фактов цели военной акции 28-30 июня 1940 г. очевидны: подобраться поближе к румынской нефти.

А что же принесло собственно Бессарабии пресловутое "освобождение"?

В результате похода Красной Армии десятки тысяч жителей бежали в Румынию, а в Германию по договору Сталина с Гитлером организованно переехало 124 тыс. немецких колонистов.

После захвата в Бессарабии (которую тут же объединили с Молдавской ССР, а Северную Буковину включили в УССР) началась обычная советизация: аресты, расстрелы и депортации (см. В.И.Пасат. Трудные страницы истории Молдовы. 1940-1950-е гг. М., 1994). Так, в тюрьмах, непосредственно подчиненных НКВД Молдавии, в конце 1940 г. находилось 2624 человека (при лимите мест содержания 1520), а в 1941 г. — уже 3951.

Особую страницу в истории региона занимает "зачистка прифронтового тыла": депортация 13 июня 1941 г., когда в Сибирь и Казахстан было выселено 22,5 тыс. человек.

В ходе советско-германской войны на этой территории шли гитлеровские репрессии, борьба красных партизан против оккупантов, а молдаван призывали как в Красную, так и в румынскую армии. После войны этот регион подвергся все тем же сталинским чисткам и попал в зону голода в СССР 1946-1947 гг.

"Таким образом, общие человеческие потери Молдовы, вызванные войной, послевоенным голодом, довоенными и послевоенными репрессиями, составили около 1 млн. человек, или более 37% всего населения республики" (Людские потери СССР в период Второй мировой войны. СПб, 1995).

АЛЕКСАНДР ГОГУН, Санкт-Петербург © "Русская мысль", Париж

Ред: Публикуем повторно 20 лет спустя

Румыния, СССР, Бессарабский вопрос и образование Молдовы